Алексей Кортнев

– Спектакль как раз об этом, и люди до сих пор ходят. Значит, они все-таки понимают, что это одна большая наколка?

– Просто таких людей очень мало. Зал вмещает 770 человек, в месяц смотрят 2 тысячи. Более того, понимают-то это многие, но все равно каждый раз наступают на грабли. Поскольку изменить в самом процессе мы ничего не можем, то стараемся делать только одно – как можно веселее и интереснее об этом рассказывать, вскрывать гнойники и язвы, как и положено сатирикам.

– Почему «Несчастный случай» никогда раньше не выступал на больших площадках?

– Повода не было. Мы выступали только в сборных концертах. Теперь повод нашелся. Точнее, нашелся человек, директор инвестиционной группы, который дал нам очень много денег на реализацию наполеоновских планов.

– Добрый человек. Он просто так дал вам денег?

– Нет, это не спонсорство, а бизнес-проект. Я думаю, какие-то деньги мы вернем и даже сможем заработать. Посмотрим, насколько это будет успешно, мы собираемся много гастролировать с этой программой.

– Чем порадуете зрителей?

– Неожиданным подходом к игровой музыке. Мы даже не театрализуем, а занимаемся «циркизацией» этого мероприятия, что мне очень по душе. Все это будет называться «Циркус», такое старое, потрепанное жизнью шапито, где будут происходить всякие веселые и мистические вещи. Все, кто принимает участие в шоу, как это и положено в цирке, устроят парад-алле. Будут участвовать Андрюша Макаревич, Макс Леонидов, Алена Свиридова, Дима Певцов, Гоша Куценко, Игорь Бутман.

– А Валдис Пельш ожидается?

– Да. Он является членом коллектива под названием «Несчастный случай», временно освобожденным от своих обязанностей, но неуволенным, поэтому я о нем даже не говорю.

– Он часто с вами выступает?

– Довольно редко, в последний раз – год назад, на двадцатилетии группы. Но мы вместе играем в спектакле, благодаря чему два-три раза в месяц видимся.

– Помните, были разговоры о том, что у Валдиса прибалтийский акцент, который на телевидении исправляли какой-то аппаратурой? Признайтесь, хоть часть правды в этом была?

– Это смешная легенда, которую мы придумали, когда он отправился работать на телевидение. Мы совместно разработали эту байку, что ему ставят там подавитель акцента. В течение 21 года работы мы постоянно придумывали такие завиральные проекты, но все уже растворилось в прошлом.

– А вам не жалко было обманывать людей, которые читают и верят в ваши байки?

– Но это же такие слухи и сплетни, которые никак не унижают чувство собственного достоинства тех, кто их читает. Нет, не жалко. Наоборот, мне кажется, что мы им доставляем какую-то радость. А человеку умному забавно прочитать такое – про приборы, которые подавляют латышский акцент. Понятно же, что это шутка.

– В цирке обычно бывают звери. Не боитесь распугать VIP-партер «России»?

– Зверей не будет. Будут только звериные фекалии, разбросанные по залу. Думаю, что мы все это расположим в таких аккуратных плошечках, чтобы не мазалось, но этот специфический аромат цирка обязательно должен быть. Может, у нас просто будут служители ходить и перед началом шоу помахивать кадилами с запахом. Вот это, кстати, самая лучшая идея, надо запомнить.

– Это очередная байка от «Несчастного случая» или вы серьезно?

– Идея такая есть, но есть еще и руководство зала «Россия», которое категорически против, и я их очень хорошо понимаю.

– Группа развивается западным путем, вы разыгрываете шоу, придумываете новые формы. Это для вас естественный процесс или есть нечто, что подталкивает вас?

– Это абсолютно естественно, но мучительно. Мы возникли и развивались в недрах театра, и поэтому театральный подход для меня и моих коллег очень важен. В театре положено хотя бы раз в полгода играть премьеру. Мы стараемся делать что-либо подобное. Публика привыкла, что концерты чаще всего похожи как близнецы. А спектакли, идущие под разными названиями, не могут быть похожи. Еще во времена студенчества, когда у нас появлялись деньги, мы с Валдисом думали, как развиваться. Можно сделать клип и заплатить деньги за его размещение, можно купить аппаратуру и студию. Но в результате длительных и мучительных размышлений мы все-таки приходили к тому, что хотим делать что-то новое на сцене. Сцену ведь ничто не заменит, ничто не приблизится к тому наслаждению, которое дает работа вживую со зрителями.

– Мне кажется, для «Несчастного случая» в меньшей степени, чем для других музыкальных коллективов, характерно такое понятие, как «чес». Такое впечатление, что вы, несмотря на то что много работаете, подчинены скорее творческому порыву, нежели конвейерным заработкам...

– На самом деле вы нам льстите. Периодически мы сваливаемся в этот «чес» и в последние полгода работали очень много, просто зарабатывали деньги. Играли на всяких корпоративных вечеринках, на концертах, замучились от этого, переругались. Поскольку мы «неафишная» группа, работать приходится достаточно много, а публичных концертов, наоборот, мало, поэтому у зрителя нет такого ощущения, что идет «чес». На самом же деле он есть, и это печально. Но что делать? Периодически надо зарабатывать на жизнь.

– Другие группы играют то же и так же, как и 15 лет назад. Откуда же в вас такая палитра образов?

– Это театральный, драматический подход к делу. Мы все время пытаемся найти новые версии развития. Я иногда впадаю в такое состояние, когда не могу писать новые хорошие песни. Это значит, что по одной тропинке ты дошел до опушки, лес кончился, дальше – выжженная пустыня. Значит, нужно вернуться, найти другую тропинку, которая вела бы в другую сторону, и попробовать походить по ней. Четыре года назад такой тропинкой для нас оказался спектакль «День радио». Для группы, которая к тому времени жила уже 17 лет, это была просто реанимация – делать нечто совершенно новое, интересное. А сейчас, после наших «Циркусов», мы с наслаждением, как в холодную воду после жаркой пустыни, кинемся в писание новой музыки. За это время накопился такой азарт!

– Земфира поступила в МГУ на философский факультет…

– Молодец.

– Вам вопрос как выпускнику МГУ: она потянет философский факультет, как вы думаете?

– Если поступила, значит, потянет, девочка она умная, и потом я не думаю, что она может поступить на халяву. Я, откровенно говоря, не знаю, какие сейчас условия приема в МГУ, но, наверное, на платной основе все не так жестко. Вот Валдис закончил философский факультет – и ничего. И поет, и пляшет.

– А вам никогда не хотелось второе образование получить?

– Я бегаю от него как черт от ладана. Родители меня хотели заставить окончить какой-нибудь театральный или литературный институт или еще что-то, но, к сожалению, театральное образование себя не оправдывает. Единственное оправданное обучение ремеслу актера – это тренинг в присутствии мастера. Никакие лекции, семинары, истории мирового театра, кино, литература и прочее не помогут в том, чтобы стать артистом. Это – мое сугубо личное убеждение, возможно, и неверное.