Земляки и предатели

Конкурсную программу ивановского кинофеста в этом году подбирали со всей серьезностью. Президент ФИПРЕССИ Андрей Плахов стал программным директором фестиваля, и один только этот факт значительно «приподнял» ивановский конкурс. На роль председателя жюри пригласили французскую актрису Кароль Буке, но она незадолго до начала решила не смотреться в «Зеркало» и отказалась от поездки. Впрочем, отсутствие парижского «медийного лица» не повлияло на компетентность жюри. Возглавил жюриоров лауреат «Оскара» кинохудожник Роджер Кристиан, рисовавший «Звездные войны» и «Чужого». Фильмы оценивали также Владас Багдонас – ключевой актер вильнюсского театра Някрошюса и исполнитель главной роли в свежей ленте Павла Лунгина «Дирижер»; австриец Йоханнес Цалер, сыгравший главную роль в «Фаусте» Сокурова; не нуждающийся в представлениях любимец Канн Андрей Звягинцев и другие.

В этом году «Зеркало», как ни отчаянно это звучит, очень сильно оказалось связано с завершившимся на днях Каннским фестивалем. Картина Сергея Лозницы «В тумане» взяла там престижный спецприз ФИПРЕССИ и тут же была привезена в Ивановскую область, где, разумеется, оказалась в фаворитах. В небольшом «шаляпинском» кинотеатре Плеса на показе Лозницы был аншлаг. Даже для ведущей программы «Время» Екатерины Андреевой не нашлось стульчика. Катя смотрела фильм стоя. Не сказать чтобы лента о том, как во время Великой Отечественной войны героя все считают предателем, оказалась большим ноу-хау мирового кино (более того, в последнее время подобный ракурс человеческих взаимоотношений в период Второй мировой является абсолютным кинотрендом), но обделить Лозницу призами означало пойти поперек мнения ведущих критиков мира из ФИПРЕССИ, «главный» из которых – президент ФИПРЕССИ Андрей Плахов – программный директор «Зеркала». Клубок взаимных интересов закрутился в Плесе до предела, и в итоге «В тумане» предсказуемо взял ивановский Гран-при.

Еще более обсуждаемая в мировых кинокругах лента мексиканца Карлоса Рейгадоса «После мрака свет» тоже приехала из Канн, причем вместе с Рейгадосом, получившим там «Золотую пальмовую ветвь» за лучшую режиссуру. Правда, эта противоречивая работа в Плесе и Иванове не участвовала в основном конкурсе, что заметно облегчило участь жюри. «После мрака свет» попал в программу «Тарковский. Контекст», но на просмотре фильма был аншлаг похлеще, чем на Лознице. Из-за Рейгадоса в Плесе вообще куда меньше обычного обсуждали основной конкурс. Кинокритики и режиссеры активно занимались словесным фехтованием, пытаясь понять, что хотел сказать киноавангардист этой противоречивой работой и за что ему дали в Каннах «Лучшего режиссера». Мнения были исключительно полярные: то ли Карлос снял циничный и неудачный фильм о внутреннем мире странного, почти больного человека, то ли сделал концептуальный прорыв, понять который дано не каждому. Сам возмутитель спокойствия тихо-мирно наслаждался левитановскими пейзажами, очевидно раздумывая над тем, как еще удивить мир.

Рейгадос стал одним из пассажиров теплохода, отправившегося из Плеса в Юрьевец. Процессия вместе с Павлом Лунгиным, Андреем Звягинцевым, Львом Дуровым, Ильей Хржановским, Мариной Тарковской – сестрой Андрея Арсеньевича – за день до церемонии закрытия отправилась на родину режиссера. Если кому и нужны были доказательства того, что имя Тарковского стало культовым в мировой культуре, то только не пассажирам теплохода. Культуролог Надин Райнерт специально приехала из Швейцарии, чтобы побывать в Юрьевце и подумать, как лучше организовать намеченный на ноябрь фестиваль в честь Андрея Тарковского в ее родном Базеле. Интерес к творчеству Андрея Арсеньевича, говорит, есть, и немалый.

Приемом в райцентре Надин была в хорошем смысле ошарашена. Как и все VIP-гости. Каждое сельское поселение приготовило свое шоу: распевали в народных нарядах песни, танцевали танцы, угощали хлебом-солью, медом, водкой, ухой, пирожками, задаривали заезжих звезд сувенирами, которые представители администрации просто брали с расположившихся здесь же лотков и засовывали в сумки знаменитостей. Президент «Зеркала» Лунгин пытался робко сопротивляться, но тщетно. Продавцы даже и не роптали: то ли администрация потом им компенсирует эти затраты, то ли «раскулачивание» в Юрьевце в порядке вещей.

«Гости дорогие» двигались по главной улице Юрьевца медленно – не прошли и половины, как теплоход стал гудеть: пора обратно. Пришлось бежать галопом по европам. Марина Арсеньевна Тарковская первой из гостей вошла в свой дом, который теперь стал музеем. «Вот эта комната была наша, а в остальных жили соседи, – тут же сообщила она. – А вон за той занавеской наша няня жила». Местные музейщики впитывали все как губка: Тарковский – главное, чем можно заманить в Юрьевец пассажиров волжских круизных лайнеров, и любая информация из первых уст для экскурсоводов на вес золота.

Во дворе дома-музея председатель жюри по традиции высаживал очередную яблоню (фестиваль проводится уже в шестой раз, и пять яблонь тут уже растут, причем Мария Арсеньевна посетовала, что ее яблонька какая-то слабая). Ритуал продолжили у колодца: из него нужно поднять колокол и позвонить в него – это уже по мотивам Тарковского. Ну а Пал Семеныча Лунгина повели в здание культурного центра Тарковского: сначала это было здание банка, но теперь банк раскулачен во имя культуры. Утомленный песнями, танцами и угощениями президент фестиваля хотел, было, отказаться отвечать на вопросы общественных активисток Юрьевца о своем фильме, но потом все-таки сдался и признался, что «Дирижер» из всей его фильмографии больше всего похож на Тарковского.

Теплоход пришлось задержать на час, тем более что каннский герой Карлос Рейгадос с большим пакетом из супермаркета в руке копался в местных народных промыслах вплоть до команды: «Отдать швартовы». Даже как-то обидно, что культовый режиссер-авангардист так банально воспользовался русскими просторами. Нет бы сесть на волжском берегу в позу йога да и пропитаться здешней энергетикой. С другой стороны, если бы его безумные герои отрывали себе голову на волжских берегах, а свинг-клуб располагался в Юрьевце или Плесе, российские патриоты от него не оставили бы камня на камне. Так что пусть лучше авангардисты поддерживают нашу текстильную промышленность.