Певец Дмитрий Хворостовский

– Дмитрий Александрович, вас давно все знают как оперного певца. Почему же вы все-таки решили обратиться к песне?

– Этот репертуар всегда был со мной, как и со всеми людьми в России. Ведь Великая Отечественная затронула каждую семью, каждого человека в нашей стране – практически каждая семья потеряла кого-то в этой войне. Война оставила свой след и в нашей семье. Меня растила и воспитывала моя бабушка, которая рассказывала мне много историй про деда. Он погиб на фронте – в первом же бою под Москвой. Если хотите, назовите это данью памяти моей бабушке и дедушке, которого я никогда не видел.

– Военные песни вы пели еще в детстве или же они пришли в вашу взрослую жизнь?

– Часть песен исполнял в детстве, часть просто слышал. Ведь они всегда были популярны, звучали вокруг. Поэтому никаких сложностей даже в выборе репертуара у меня не было. Когда зашла речь о записи этого альбома, я практически за два дня набросал список песен на листе.

– Как вы считаете, менялись ли военные песни – ведь на эту тематику писались произведения в течение всех последних 60 лет?

– Песни, конечно же, менялись. Со временем в них стало больше романтики и какой-то ностальгии. В песнях же военных времен – романтика и лирика того момента. Вспомните, к примеру, песню «Жди меня». Знаменитые стихи Симонова, которые стали едва ли не гимном всех, ожидавших возвращения близких с фронта. А в песне «Маньчжурские сопки» совсем другая романтика. Это скорбь об утраченных родных и близких людях.

– Есть ли какая-то одна военная песня, которая для вас лично очень дорога?

– Я не могу назвать ни одну, ни две, потому что каждая из них являет целую историю, это как человеческая жизнь. Отдать предпочтение той или иной песне я не могу из-за профессионального подхода. Как вам объяснить... Сегодня меня интересует больше одно, а завтра – другое. Бывает, что ранее не замеченное тобой произведение вдруг расцвечивается новыми красками. И так же и этот репертуар, который я пою не так уж часто. Мои выступления единичны, поскольку я все же не принадлежу к этому жанру. Но с каждой новой работой этот репертуар открывается все больше и больше, удается проникнуть все больше в глубину этих произведений. Песни довольно просты, но они являют собой не только ноты и аккорды – это наша история. История, которая навевает реминисценции, литературные образы, рассказы из жизни людей.

– Когда вы начинали работать над этой программой, вы наверняка слушали исполнения других известных в этом жанре певцов?

– Конечно, это часть моей работы. Как правило, прежде чем начать трудиться над новым репертуаром или оперой, я изучаю досконально записи, если таковые, конечно, существуют, очень много анализирую. И потом уже можно создавать свою концепцию. Также было и с военными песнями. Слушал много: и Утесова, и Кобзона, и оперных певцов, и неизвестных мне исполнителей из хора Советской Армии. Но это делалось и для того, чтобы изучить исполнительские традиции, которые очень важны. На записях постоянно присутствовали мои родители и знакомые, у которых стояли ком в горле и слезы в глазах. Ведь для всех – это память, свои ассоциации и утраты. Эта запись была совершенно невероятным испытанием не только для меня. Я был вынужден нередко останавливаться, потому что просто не мог петь.

– Ваши близкие давали вам советы по ходу записи?

– Мой папа старается присутствовать на многих моих записях – будь то в России или за рубежом. Он не только мой отец, но и большой специалист в области пения. Он человек, знающий меня и всю мою «кухню». Его мнение очень важно для меня.

– Как, по-вашему, в современной России, которая после Великой Отечественной войны пережила «Афганистан» и переживает «Чечню», воспринимаются эти песни?

– Интерес к военной песне, конечно же, не угас. Войны продолжаются, и память об утратах и погибших остается. Я даже был удивлен тем, что получал лестные отзывы не только от людей старшего поколения, но и более молодых людей. Мне кажется, память о Великой Отечественной войне должна остаться. Пока мы помним о войне и утратах, такое повториться не должно, и никто из нас этого допустить не может.

– Сейчас руководство стран Балтии хочет, чтобы Россия пересмотрела свои позиции и признала оккупацию этих государств. Нередко, говоря о Второй мировой войне, сегодня упоминают и факты мародерства и насилия со стороны советских солдат в Германии… Как вы считаете, должны ли быть Россией переосмыслены некоторые эпизоды этой войны?

– Мне трудно судить об этих фактах. Но я уверен, что они были единичными. Равно как и уверен, что общество должно каяться и признавать свои ошибки. Любое здоровое общество должно отмечать свои просчеты. В этом, я считаю, ничего плохого нет.

– Песни – явление национальное. В отличие от оперы российские современные песни наверняка мало кто понимает за пределами страны. Свою программу военных песен вы исполняете наверняка только в России?

– Нет. В январе я уже исполнил эту программу в Париже, и реакция публики превзошла любые ожидания. Оказалось, что люди воспринимают эти произведения одинаково – французы, как и русские, встают со слезами на глазах. Сейчас у меня также запланировано несколько концертов с этим репертуаром в Лондоне и по США.

Справка «НИ»

Дмитрий ХВОРОСТОВСКИЙ родился 16 октября 1962 года в Красноярске. Музыкальное образование получил в местном педагогическом училище и в институте искусств. В 1985–1990 годах работал в Красноярском государственном театре оперы и балета. В 1987 году завоевал 1-ю премию на Всесоюзном конкурсе певцов им. М.И.Глинки, в 1988 году – Гран-при на Международном конкурсе певцов в Тулузе (Франция). Всемирную славу приобрел после триумфальной победы на телевизионном конкурсе Би-би-си «Певец мира» в Кардиффе (1989, Великобритания), где был удостоен титула «Лучший голос» и получил единственный приз. В настоящее время певец с семьей живет в Лондоне.