Режиссер Мило Рау

– Что вы думаете по поводу происшедшего? Вы ожидали, что ваш спектакль вызовет такую реакцию со стороны российских правоохранительных органов?

– Конечно, нет. Для меня оказалось полным сюрпризом, когда в середине спектакля пришли какие-то люди и стали интересоваться моими документами. Вы знаете, для меня это вообще что-то невероятное. Ты несколько месяцев находишься в стране, и вдруг кто-то пытается проверить твою визу, да еще тогда, когда спектакль уже начался… Но в целом ничего страшного не произошло. Я показал свою визу, они (сотрудники ФМС. – «НИ») удостоверились, что все в порядке, и ушли. Все нормально.

– А у вас какая виза? Рабочая?

– У меня бизнес-виза. Я здесь нахожусь в качестве художника. С моей визой все в порядке: она действует и не просрочена.

– Почему вы заинтересовались всей этой историей с Pussy Riot и выставками в музее Сахарова?

– Прежде всего стоит заметить, что мой спектакль был не только о деле Pussy Riot, как почему-то сообщили в некоторых российских СМИ. Хотя, конечно, и о нем шла речь и оно было ключевым моментом спектакля. На сцене происходило своего рода судебное шоу, на котором обвинение сражалось против защиты. Были приглашены люди с разными точками зрения: скажем, Максим Шевченко (телеведущий. – «НИ») со стороны обвинения и Анна Ставицкая (правозащитник. – «НИ») со стороны защиты…

– А вы сами что думаете о Pussy Riot? Вы считаете их дело политическим или чисто уголовным? Каковы были, с вашей точки зрения, мотивы этих девушек?

– Я хотел разобраться в том, что произошло. Поэтому я задумал этот спектакль. Что касается мотивов девушек… Я думаю, Катя Самуцевич объяснила их очень хорошо. Она заявила, что это была политическая акция, направленная против правления Владимира Путина, а не против церкви или православных верующих. Она сказала то, что сказала, и мне тут добавить нечего. Но вообще я хотел бы подчеркнуть, что мы пытались уравновесить все точки зрения, дать слово и сторонникам виновности этих девушек, и сторонникам их невиновности. А что лично я думаю, не так уж и важно, потому что я только режиссер. Все точки зрения на сцене были представлены. А я был только модератором между ними.

– Происшедшее как-то повлияет на ваши планы? Планируете ли вы уехать из России?

– Нет, оно никак не повлияет на мои планы. Я останусь здесь до вечера четверга. Я должен закончить работу над документальным фильмом. А в четверг вечером я уеду в Германию.