Город без людей

Выставка производит удручающее впечатление. И не потому, что еще до осмотра экспозиции окунаешься в вокзальные будни (даже после евроремонта знаменитых «трех вокзалов» поездная озлобленность и неустроенность никуда не делись). И не потому, что в номинации «Повседневная жизнь» по традиции много мордобоя на разгонах митингов, погромов в Бирюлево или мигрантской нищеты. Здесь слишком очевидно, как обезличивается Москва. В прямом смысле слова обезличивается. В номинации «Лица» совершенно отсутствуют интересные, запоминающиеся портреты. У города вообще нет героев. Последний раз они возникали на улицах с «белоленточным» движением: это были либералы-интеллектуалы, чьи гордо вскинутые головы и пронзительные взгляды противопоставлялись каменным физиономиям чиновников. Теперь и они растворились в сером мареве новостроек и ледяных витрин. Если и возникает какое-то знакомое лицо, то это уже скорее маска, часть шествия ряженых (серия «Предвыборная Москва»).

Это совсем не значит, что конкурс «Серебряная камера» потерял в уровне и качестве. Скорее даже наоборот: бесконечные снимки в Сети (себя, друзей, знакомых, прохожих) заставляют серьезных фотографов искать такие объекты и ракурсы, которые не найдет человек с мобильником. Фотографии стали изобретательнее, сложнее, изысканнее. Но на всех них – и в этом главный парадокс – город предстает не как личность, не как человек, а как натюрморт. Как набор объектов.

Особый тон задает серия «Стали тихими наши дворы» – вместо реально живых дворов и детских площадок – раскрашенный бетон и железо, которые отгораживают одну новостройку от другой. Даже сталинский «Дом на Котельнической» (ему посвящен целый ряд снимков) изображен так, словно это памятник вождю и былому величию, которым возлагают цветы и благоговейно обходят стороной. Градус «мертвой природы» (то есть натюрморта) до предела доходит в сериях «Здесь будет город-сад» и «Срок годности». В первом случае живописно изображен пустырь прямо в центре Москвы на месте гостиницы «Россия», где якобы возведут садово-парковую зону (когда это будет и вообще не окажется ли в последний момент, что под «садом» застройщики понимают бизнес-центр или торговый комплекс, никто не знает). Во втором – выброшенные на окраину жилых районов горы бетона, мебель, одежда. Это не свалка, а отдельные предметы, словно бы «выдавленные» вечно меняющим кожу мегаполисом.

Итак, если раньше чувство ностальгии и неземной грусти вызывали сносимые особняки и усадьбы Москвы, сегодня те же эмоции – от исчезающих людей. Серия «Библиотеки» – эдакий реквием по уходящей культуре города. Пустые стеллажи, километры затемненных хранилищ и... один читатель в читальном зале (Библиотека искусств).

На этом беспросветном фоне кубометров стен и стекла, достигших апогея безликости, совершенной метафорой Москвы и, без всяких сомнения, одной из лучших и сильнейших фотографий на выставке оказывается «Адреналин». Человек в ярко-красной толстовке прыгает с еще не раскрытым парашютом с московского небоскреба. Летит над коробками панелей и мертвыми пробками – то ли к началу новой жизни, то ли к концу.