Лебедь с птичьим гриппом

В составе французской труппы только мужчины, которые исполняют роли «великих» балерин. Примадоннам присваиваются пышные имена и придумываются биографии. Львиная доля имен похожа на русские, ведь наш балет знаменит везде. Вот и появились у «Троксов» Светлана Лофаткина, Фифи Баркова и Наташа Негодунова. А вместе с ними – кордебалет на пуантах, как и примы, тщательно причесанный и загримированный под женщин. Пуантами, кстати, в этой труппе владеют не хуже, а порой и лучше многих настоящих танцовщиц: техника женского классического танца у «Троксов», что называется, отскакивает от зубов. С шутками и прибаутками они проделывают каскады трюков, казалось бы, вообще неподвластных мужскому телосложению. Когда высоченная и мускулистая прима кокетливо поднимает ногу в пуанте сорок шестого размера и кладет конечность на руку щуплому кавалеру, зрители оказываются ошарашенными не только комическим эффектом сцены, но и профессионализмом «балерины».

Классический балет – искусство уязвимое и для пародий всегда открытое. Кажется, только ленивый не высмеивал танец маленьких лебедей или другие эпизоды «Лебединого озера». Но «Троксы» нашли свой ход. У них действуют глупый Принц, чрезмерно шустрый оруженосец, нарочито зловещий Ротбарт и крупногабаритная Одетта с голливудской улыбкой, которая плотоядно прищелкивает зубами при виде кавалера. По ходу действия злой волшебник декоративно хватается за сердце, умаявшись после каскада прыжков, и утаскивает Одетту в кулисы за поднятую ногу, в то время как принц долго и картинно горюет, что не удалась нынче охота с арбалетом. А когда наступает грустный финал и юноша гибнет, оруженосец выбегает с фотоаппаратом и снимает труп со вспышкой. Авось пригодится продать в газеты…

Столь же смешон «Умирающий Лебедь», в котором танцующая птица, кажется, заболела птичьим гриппом. Пока длится музыка Сен-Санса, Лебедь стремительно лысеет, перья с него сыплются, как сахарный песок из продырявленного мешка. Но это не мешает исполнителю проявить глубинный смысл номера. Ведь пародии «Троксов» хороши тем, что не просто высмеивают балет, но одновременно прославляют его. Сквозь юмористические эпизоды, вставленные в классический танец, у них проглядывает глубокое уважение к великой хореографии. И насмешки «Троксы» пускают не в сами балеты, а в многочисленные штампы, которыми спектакли классического наследия обросли за века своего существования. Ну как не высмеять зверски озабоченные лица иных артистов, боящихся не справиться с танцевальной техникой. Или чрезмерно приторное томление, обуревающее незадачливых балерин в «Па-де-катре» (номер для четырех прим, обыгрывающий приемы романтического балета).

Все, что привезли в Москву веселые мальчики (кроме упомянутых номеров, еще были сицилийская «Тарантелла» и финал балета «Раймонда»), построено так, чтобы выявить красоту объекта пародии. После такого танца очевидно, что хорошо поставленному спектаклю (а таковы все сохранившиеся до наших дней старинные балеты) не могут помешать даже неувязки исполнения, будь то отлично обыгранная несинхронность кордебалета или «забывчивость» иных артистов, не помнящих, что именно им следует танцевать. А финальный рок-н-ролл, лихо исполненный труппой в балетных пачках и в пуантах, напомнил публике, что танец в любых формах умеет вырабатывать адреналин.