Высота треугольной пираМММиды

Как «Лимита» Дениса Евстигнеева и «Олигарх» Павла Лунгина, где главные роли исполнил Владимир Машков, «ПираМММида» – фильм о титанах «эпохи первоначального накопления капитала» в России и о значении ума для создания огромных состояний. Мамонтов и его ближайший помощник Антон (Петр Федоров) – физтеховско-вычматовские ребята, поднаторевшие в решении каверзных задач и осознавшие, что эпоха дикого капитализма открывает перед ними ранее немыслимые возможности. При этом Серебряков играет гения, равнодушного к внешним атрибутам богатства и социального статуса (который своим аутизмом напоминает реального математика Гришу Перельмана, доказавшего гипотезу Пуанкаре и отказавшегося от подобающих почестей, наград и призов), а Федоров – безбашенного экстраверта, готового ввязаться в любую авантюру в обманчивой надежде на собственный быстрый и безошибочный мозг.

Озарившая Мамонтова идея проста и в то же время гениальна: выпускать собственные «акции», изо дня в день назначая им все большую цену, а для привлечения покупателей задействовать тяжелую артиллерию – рекламную мощь главных телеканалов страны. Судя по фильму, это была откровенная ставка на человеческую жадность: велико искушение сегодня купить бумажку, про которую все твердят, что завтра ее можно будет продать в разы дороже – даже если понимать, что «МММ» всего лишь делит между хитрецами деньги простаков. Сардонический мамонтовский монолог о жадности, явно перекликающийся со спичем Гордона Гекко в недавнем продолжении «Уолл-стрит» Оливера Стоуна – первый эмоциональный пик фильма.

Впрочем, с облапошиванием простодушных все не так однозначно: если бы владельцу пирамиды удалось включиться в приватизацию государственной собственности, его бумажки могли получить материальное обеспечение, и вкладчикам бы кое-что перепало – меньше того, на что они рассчитывали, но, глядишь, и больше того, что вложили. Повествовательное напряжение поддерживается именно этим вопросом – успеет Мамонтов обратить собранные деньги в капитал или нет.

Здесь, правда, есть туманный момент: телереклама в те годы уже стоила огромных денег, а откуда их добыл Мамонтов – неизвестно. Сергей Ливнев, которого я об этом спросил, указал на некоего фигурирующего в картине криминального авторитета. С другой стороны, главного мамонтовского противника Белявского постоянно опекает некий американец, эмиссар зарубежных кругов, жаждущих скупить Россию. Поскольку о наличии в стране президента ничего не сообщается, а правительство вместе с его налоговиками и правоохранителями показано сборищем жадных и никчемных людишек, создателям фильма можно приписать интересную мысль, что в 1990-е годы за нашу родину боролись две силы: нелегальная, но своя и легальная, но чужая.

На этом фоне пикантно смотрится разговор между Мамонтовым и Белявским, в котором последний предлагает первому договориться и поделить отечество, а затем и весь мир, на что Мамонтов не моргнув глазом отвечает: «Я Россией не торгую!» А через пару минут с тем же патриотическим подъемом предлагает перепуганному его растущей мощью правительству сделать «эмэмэмки» национальной валютой, открыть дорогу иностранному капиталу и распродать с аукциона (за доллары?) предварительно скупленные им недра, газеты и пароходы. Не иначе как для того, чтобы расплатиться с вкладчиками и бросить долларовую мощь на покорение Запада.

Громадье мамонтовских планов впечатляет – куда там инженеру Гарину, доктору Но и прочим кинолитературным безумцам, мечтавшим о мировом господстве, не говоря уже о Гордонах Гекко и Фрэнках Каупервудах, чьи интересы не распространялись дальше американских границ. «Американская мечта» просто меркнет в сравнении с российской, родившейся в голове мальчика с компьютерными мозгами. Из тех русских мальчиков, что дай им, как писал Достоевский, карту звездного неба – и они вернут ее исправленной. Загвоздка лишь в том, что компьютерным умом Россию не понять. Как говорится в анекдоте, «съест-то он съест, да кто ж ему даст!». А не то жили б мы сейчас совсем в другой стране.