Пируэт по наклонной плоскости

Труппе чуть больше 70 лет, и ее история вторит репутации США как плавильного котла народов и культурных влияний. Кого только в АВТ нет – и коренные американцы из Южной Дакоты, бразильцы и кубинцы, украинцы, аргентинцы. Среди них заметны и русские. Раньше компанию возглавлял Михаил Барышников, чьи спектакли, кстати, любил посещать Ростропович, и даже основательница компании Люсия Чейз – ученица русского эмигранта Мордкина, до революции танцевавшего в Большом театре.

«Тему с вариациями» (поток ностальгии по дореволюционному балету и придворным балам при дворе Романовых) хореограф Джордж Баланчин поставил специально для АВТ в 1947 году. Тут у труппы сложная задача – свести в единое целое парафразы старых спектаклей (намеки на «Лебединое озеро» и «Спящую красавицу») с технически сложнейшими комбинациями балета двадцатого века, сделать органичным сплав больших па в воздухе и мелкого бисера «партерной» техники. А главное – разыграть мотив русского раздолья, закованный в броню классической сдержанности. И не то чтобы американцы танцевали плохо. Правда, прима «Темы» и звезда АВТ Джиллиан Мэрфи, хоть и крепко стоит на пуантах и отлично вертится, может «похвастаться» невытянутыми коленями и негнущимся корпусом. Зато ее партнер Дэвид Холберг с его «мягкими» ногами, парящим прыжком и филигранной мелкой техникой рожден для классического танца. Но хорошо подобранный по росту и кондициям кордебалет и умелые корифеи культивировали несколько прямоточную энергию, а в музыкальнейшей и изысканной «Теме» нужно нечто большее. Наверное, полутона.

Балет «Тройка» создали специально для фестиваля, и в Москве прошла его мировая премьера. Хореограф Бенджамин Милльпье (автор танцев в фильме «Черный лебедь») взял за основу музыку Баха. Она навеяла танцы для мужского трио в разноцветных майках и джинсах. Мальчики (Александр Хаммади, Даниил Симкин и Саша Радетский) вольготно тешатся в потоке трюков с намеками на русскую пляску, изображая сплав дружбы и соперничества. Время от времени они смотрят на солирующего виолончелиста (Александр Князев), чтобы публика не забыла: балет посвящен Ростроповичу. Назвать событием этот явно на скорую руку слепленный спектакль нельзя. Но насладиться отличным мужским танцем можно.

«Семь сонат» дают возможность узнать, как творит бывший худрук балета ГАБТа Алексей Ратманский, который нынче трудится в АВТ хореографом-резидентом. Из-за океана доходили слухи о взаимной любви между труппой и российским постановщиком. Рассказывают, что американские артисты обожают репетировать с Алексеем и буквально выстраиваются к нему в очередь. Судя по этому балету 2009 года, дела у Ратманского и впрямь идут успешно. «Семь сонат» поставлены на музыку Скарлатти, но три пары солистов, одетых в белое, вовсе не играют в восемнадцатый век. Они погружаются в омут вневременных любовных страстей под названием «поиск своей половинки». Типичный вроде бы бессюжетный опус становится тонким исследованием совпадений и расхождений, чему способствуют исполнители. Танец Геннадия Савельева, Германа Корнехо и Дэвида Холберга колеблется от бурного самоутверждения до меланхолической неуверенности. А женщины (Джули Кент, Ксиомара Рейес и Стела Абрера) разыгрывают беспечность, рождают светлую печаль, затевают нежный и беспощадный флирт.

«Матросы на берегу» сместили настроение вечера с глубокомысленных размышлений к открытому веселью. Чудесный балет Джерома Роббинса на музыку Леонарда Бернстайна, поставленный в 1944 году, считается национальной американской классикой, а с виду это горячий привет бродвейскому мюзиклу. Три матроса в увольнении, коротающие время в маленьком нью-йоркском баре, ищут приключений, пьют пиво и кадрят девчонок, перед которыми надо предстать бывалыми морскими волками. Роббинс сочинил мужские вариации, которые нужно исполнять со скрытым шиком и показной отдачей: смотрите, какой я молодец! Но лишь замечательный премьер Марсело Гомес в московском спектакле станцевал так, как надо. Два других (и неплохих) артиста сделали все, что требуется по рисунку роли, но нужный уровень куража не вытянули.

Итоговое впечатление от АВТ: ведущую труппу Америки, в которой работает так много «звезд», конечно же, стоило посмотреть. Несмотря на смену часовых поясов и трудности непривычной покатой сцены, американцы в Москве выступили вполне стабильно. Их общую манеру описывает девиз, выдвинутый Кевином Маккензи, худруком труппы: «Энергия сообщества, индивидуализм и честность». Последнее слово особенно важно, у американцев оно синоним профессионализма. И это спасает в моменты, когда на сцене не происходит художественных открытий: ниже определенного и, в общем, высокого уровня в АВТ не работают никогда.