Музыкант Максим Леонидов

– В 1990-х вы уехали в Израиль, но вернулись. Снова желания уехать не возникает?

– Время покажет... Все, что происходит сегодня, меня совсем не радует, и я не разделяю ура-патриотические настроения, связанные с тем, что мы сильнее всех или что у нас больше всех оружия. Поводом для национальной гордости могли бы стать хорошие больницы, состояние науки, низкий уровень безработицы. А гордиться тем, что есть огромная дубина, которой мы машем и вынуждаем людей с собой считаться... Что в этом хорошего?

– У вас много друзей-музыкантов. С некоторыми из них бывшие коллеги сегодня не решаются продолжать общение. Можно сказать, из-за своих убеждений пострадал Андрей Макаревич – недавно его концерты снова были сорваны, на этот раз в Екатеринбурге...

– Я по-прежнему с Андреем дружу, и никакие статьи и очернительные речи в его адрес на моем отношении к нему не сказались. Да, инакомыслие преследуется и наказывается, и чем значительнее фигура, чем больше к ней приковано общественное внимание, тем больше шансов «попасть под раздачу». Не только Андрей «попал». «Попали» даже такие нереволюционно настроенные люди, как ведущая и актриса Таня Лазарева. Я не тот человек, который будет ходить на митинги. И не потому, что я боюсь, просто я считаю, что мое дело – заниматься искусством. Но я прекрасно понимаю людей, которые отстаивают свои убеждения, часто непопулярные в народе.

– Вам не предлагали подписывать петиции в поддержку главы Чечни Рамзана Кадырова?

– Мое мнение не является судьбоносным в данном случае, поэтому мне никто ничего подобного не предлагает. А если будут предлагать то, что идет вразрез с моими убеждениями, я к этому соответственно отнесусь.

– Сегодня многие, в том числе и уважаемые деятели культуры, подписывают разного рода открытые письма. Как думаете, им будет когда-нибудь стыдно за это?

– Если сейчас не стыдно, им и в дальнейшем не будет совестно. Я где-то недавно прочел, что такой вещью, как совесть, обладают те люди, которые стыдных поступков просто не совершают. Та самая совесть им этого не позволяет. Те, кто врут, двуличничают сегодня, завтра скажут, что их заставляли или просто неправильно поняли. Они найдут оправдание. Но дело даже не в этом. Я боюсь, что все они снова окажутся безнаказанными, потому что наше общество так устроено – ни разу в истории России не было люстрации. То, что нужно было сделать с самого начала, – заклеймить, поставить вне закона. То, на что пошли в Германии после падения фашистского режима, всего этого у нас сделано не было. У меня есть знакомая немецко-русская семья, мы говорили с мамой детей о школе, речь зашла о писателях. Так вот, у них в Германии нет такого понятия, как «немецкий писатель» или словосочетания «великий немецкий композитор». Это необходимая прививка от национализма для будущих поколений. У них нет великих национальностей. Мы же мыслим по-другому. «Россия – великая супердержава», – я это слышу каждые полчаса от какого-либо СМИ.

– А вы не стали в последнее время более разборчивым в интервью? Сегодня СМИ очень разные?

– Я очень осторожен. Не знаю, почему я с вами сейчас разговариваю... Вообще-то «раскрутить» меня на интервью сегодня просто нереально.

– Вы ведь бываете в Москве? Столичная суета после размеренного Петербурга не напрягает?

– Мне не очень близок дух государственности, который в Москве присутствует. Как коренному петербуржцу, в Питере как-то легче дышится, не говоря уже о том, что город меня подпитывает энергетически. Но хотя я не считаю Москву родной, у меня в столице очень много друзей. И какие-то переулочки, те, что тише, мне нравятся...