Posted 3 февраля 2016,, 21:00

Published 3 февраля 2016,, 21:00

Modified 8 марта, 03:12

Updated 8 марта, 03:12

Сто лет после детства

Сто лет после детства

3 февраля 2016, 21:00
Россию в конкурсной программе 9-го фестиваля 2morrow/Завтра представлял фильм «Птичка» молодого режиссера Владимира Бека, ученика Владимира Хотиненко. Ранее показанный на Римском кинофестивале, этот фильм совсем новая и свежая волна нашего кинематографа и не похож ни на один другой российский фильм о подростках.

«Птичка» – это второй полнометражный фильм 24-летнего Владимира Бека. Его дебют «Безкожи» взял приз фестиваля «Движение» в Омске, после чего о режиссере немного поговорили как о талантливом представителе молодежного кино и забыли на несколько лет. «Безкожи» – это камерная история, которая, кажется, была обречена на успех среди юной аудитории. Во-первых, это эротическая драма о любви между симпатичными юношей и девушкой. Во-вторых, она снята в пространстве типа коммуналки со старыми гипсовыми бюстами, мольбертами и прочими атрибутами жизни вольных художников. Воровство продуктов в ночном магазине, разговоры о жизни, закутавшись в простыни, да еще под песни группы «АукцЫон» – комбинация для молодежного кино практически беспроигрышная. Но, честно говоря, слушать монологи о том, что скоро мы все увянем, как лепестки, совсем невозможно, если вам уже не 17, и картинка уютной бедно-богемной жизни кажется слишком уж наивной и простенькой – не получается к ней относиться всерьез.

«Птичка» – совсем другая история. Это уже зрелое, но при этом легкое и чувственное кино, которое в равной степени будет интересно как подросткам, так и взрослым – это кино «всерьез».

Летний лагерь, где время будто бы законсервировано. Та же белая сколотая посуда, несъедобное водяное пюре, утренняя зарядка, которую все ненавидят, дискотеки, на которые ходят, чтобы легально накраситься помадой, ночные песни у костра, когда вдруг понимаешь, что твой вожатый – вполне себе человек, а не пришелец.

В сложный многоугольник отношений попадают двое вожатых и двое их подопечных из одного отряда. Вожатые вроде бы присматриваются друг к другу (чем еще заняться, если ты молод, прекрасен, полон сил и сослан в лагерь на все лето), но в каждого из них влюблены еще и дети, которые пока страшатся в себе этих ощущений. Если бы кино было не про подлинную химию чувств, то вожатые смотрели бы на детей свысока или вовсе не смотрели бы, да и вообще, пожалуй, ни в одном российском фильме вожатые не покупали себе «водку и мармеладки еще», чтобы хоть немного примириться с действительностью на детской дискотеке. Показательно привезенная с собой книга Сартра здесь выкидывается в траву, потому что на летней речке если и размышлять об экзистенциальной тоске, то уж точно не с книжкой в обнимку, а девочке, которая показательно не веселится со всеми, говорится прямое «ты просто маленькая, вредная и скучная» – вместо банальных утешений.

Молчаливые длинноты в фильме преисполнены символизма: погладить простыню объекта обожания, хранить ресничку, свернуть шею маленькой птичке (будто бы повзрослеть), но все равно носить птичку с собой… Пока условные взрослые заняты плотской любовью, условные дети заняты колдовством над платоническим – смешиванием в тарелке кузнечиков, волос, сухоцветов и своей крови.

Искать цитаты и подражания в «Птичке» можно сколько угодно. Сам режиссер еще в отношении своего первого фильма говорил, что снимал его не без влияния Терренса Малика, легко различимы его приемы и в «Птичке». Нельзя не согласиться, что это и посвящение «Ста дням после детства» Сергея Соловьева, только «старинным танцем Изабель» стало теперь рубилово под «Лето, плавки, рок-н-ролл». Как правило, такие подростковые фильмы заканчиваются нотой взросления, перехода в новое состояние. Но «Птичка» – это картина не про первую любовь, а про любовь вообще.

– Я тебя люблю.
– По-взрослому?
– По-настоящему.

"