Амур с Урала

«Любовный напиток» с его комическими недоразумениями, дивной музыкой и любовной интригой как будто создан для танца. Вячеслав Самодуров это почувствовал и создал балет «Аморе буффо» – историю о трудном счастье, которое приходит не сразу. Сюжет, в котором итальянский парень Неморино борется за любовь красавицы Адины при помощи привораживающего «любовного напитка», в танцевальном спектакле сохранен почти полностью. Музыка Доницетти – тоже, за исключением вокала. Его из партитуры изъяли: божественное бельканто будет отвлекать от хореографии. Так что дирижеру Павлу Клиничеву (дирижер Большого театра и музыкальный руководитель екатеринбургского театра) остался лишь инструментальный костяк, играемый с бодрым балетным настроем.

Спектакль начинается неожиданно, с появления поддатого Амура преклонного возраста. Он пытается забыться, поскольку страдает от ухода возлюбленной. Послав стрелу в ее сердце, старик попадает мимо, в Неморино. После этого парню ничего не остается, как страстно влюбиться. Как назло, Адина – предмет его воздыханий – на редкость переменчива в привязанностях. И еще за ней ухаживает соперник, бравый вояка в лакированных сапогах. Понадобится много усилий, чтобы ситуация переломилась. И не жуликоватый продавец винно-водочных изделий, всучивший наивному Неморино «любовный напиток», тому причиной. Это постаралась команда амуров во главе со стариком: они же в ответе за нечаянно попавшую не туда стрелу. За мальчиком нужен глаз да глаз, чтоб впечатлительный юноша не наложил на себя руки от несчастной любви. Да и Адина нуждается в четком руководстве: амурам придется силком толкать строптивицу к ее истинному возлюбленному. Соединение двух миров, реального и мифологического, усиливает забавность зрелища, которое из-за пластических длиннот не всегда соответствует настроению комического балета. Поскольку Самодуров не смог тщательно продумать «объяснительные» (по линии фабулы) мизансцены, неразбавленный поток танца в какой-то момент начинает давить на психику.

В уральском спектакле не найти примет первой половины XIX века, когда была написана опера Доницетти. Постановщик максимально приблизил действие к современности, чтобы в главных героях балета молодые зрители узнавали себя. История протекает не в деревне, а в городе с небоскребами. Урбанизм смягчен уютностью локального места событий – это улица, на которой каждый день видишь одни и те же привычные лица, или двор дома, где все знакомы. Стены разрисованы граффити, девушки сплетничают о парнях из ближнего подъезда, а те в свою очередь торопятся понравиться соседкам. Самодуров передает домашний флирт в массовых сценах, когда уличная толпа соединяется и структурируется в традиционные танцевальные ансамбли. Из недр народа выделяются ведущие герои, которым дано несколько любопытных по лексике дуэтов, сдобренных толикой модерн-данса. Танцевальные соло исполнителей главных партий Елены Воробьевой и Андрея Сорокина разработаны с учетом разницы характеров. Сорокин, когда его персонаж страдает, похож на трогательного обиженного подростка. Воробьева играет в королеву, привыкшую к поклонению. Когда противоположности встретятся, его и ее танец престанет быть полярным, и два потока сольются в один, лирический.

Труппа напряженно осваивала непривычную хореографию, в которой классические па вроде бы и те же, но вместе с тем другие. Они утратили плавную кантилену, обрели резкость, как бы развернулись другими гранями, да и «скреплены» между собой иначе, чем в русском балете. Ведь Самодуров, бывший премьер Мариинского театра, не год и не два танцевал в Европе, где научился тому, что танец может и должен быть разным, а слово «традиция» не означает постоянного оглядывания назад.

Вроде бы прописная истина, но ведь ее у нас до сих пор нужно доказывать. Самодуров и дал доказательство. На спектакле порой казалось, что ради этого авторского «манифеста» балет и был поставлен. Смотрите, как я ушел от копирования великих российских предшественников, познакомил уральскую публику с иными понятиями о классическом танце, а заодно дал труппе возможность попрактиковаться в иной телесной координации. Это отчетливо читаемое послание явно понравилось экспертам театрального фестиваля «Золотая маска», которые отобрали «Аморе буффо» в конкурсную программу по пяти номинациям.