Гоголь по-уральски

У входа в зрительный зал – огромная стеклянная бутылка с убедительной просьбой о финансовой помощи бедствующему театру (действительно, сами люди не местные, проезд из Екатеринбурга в Москву – удовольствие недешевое). Надо сказать, заклинание «немедленно подайте вспомоществование центру русской духовности» успешно работает, и пользуется им Николай Коляда грамотно. За шесть лет существования кто только театру не помогал: письмами «в защиту», статьями в поддержку, выступлениями и дружескими акциями.

Деточкин любил детей, а наша театральная общественность любит самодеятельность. Особенно если эта самодеятельность одновременно объявляет себя центром русской духовности и регулярно гастролирует в столице на Новой сцене «Современника» (вы часто видите провинциальные театры на московских гастролях?).

Последняя премьера «Женитьбы» выстроена по не раз опробованным и не Колядой придуманным лекалам. Крутая смесь из нахватанных цитат, набивших оскомину штампов и разнообразнейших примочек. «А ну, подружка, налей-ка в кружку; неча на зеркало пенять, коли рожа крива; над кем смеетесь – над собой смеетесь; выхожу один я на дорогу; настанет времечко, когда мужик не Блюхера и не милорда глупого, Белинского и Гоголя с базара понесет», – это зачин спектакля. И дальше помянутого Гоголя «несут» с шутками и прибаутками.

Слуги повторяют нараспев последнее слово фразы хозяев. Любая реплика непременно «подается» и сопровождается комедийным коленцем. Само действие регулярно «взбадривается» оглушительной музыкальной фонограммой. Подколесин (Олег Ягодин) три часа подряд без передыху вращает глазами: в угол, на нос, на предмет. Агафья Тихоновна (Наталья Гаранина) сделана одноглазой. А женихам к талии не только привязаны подушки, но еще и павлиньи перья воткнуты, сами знаете куда. Входя, женихи поворачиваются к залу спиной и исполняют папуасские танцевальные па, перьями вращая. Для пущего комедийного эффекта режиссер решил сделать всех женихов голубыми-голубыми просто до синевы. Яичница тот даже вдруг посередь действия начинает картавить: «Подлюги жизни мне не хватает! Будьте моей подлюгой жизни!» Можно представить, как радовались все участники на репетиции на эту «подлюгу». Как придумано-то, а! Должно быть, море удовольствия получили.

Существует страшный театральный закон: чем больше радуются на репетиции, тем тоскливее в зале. В «Коляда-театре» явно репетируют радостно. А что на сцене получается «подлюга какая-то», так какой художественный спрос с самодеятельности? Радоваться надо, что в Екатеринбурге репетируют люди, играют, а не портвейн пьют по подворотням…

Честно говоря, радоваться не получается. Самодеятельность – вещь хорошая, когда она знает свое место. Все-таки нельзя одновременно просить на бедность и требовать, чтобы признали художественной ценностью. Когда же самодеятельность начинает активно наступать, объявляет себя центром духовности, спасителем отечества и т.д., когда она разворачивается на сцене «Современника» и еще обижается, что ее, родную, не номинировали на профессиональную национальную премию (и печатные издания ее вздохи поддерживают) – тут такая коляда в головах начинается, что остается руками развести.