Возвращение Пиросмани

Центральным экспонатом выставки можно считать портрет Ильи Зданевича, на тот момент – 1913 год – студента-юриста, ищущего новые формы в искусстве, а впоследствии – автора трудов о художнике, его запечатлевшем. Нико Пиросмани согласился написать навязчивого поклонника за 8 рублей. Если судить по легендам и хронической бедности Нико, писавшего вывески для духанов и лавок буквально за кусок хлеба, цена солидная. Однако та поддержка, которую оказали тифлисскому самородку братья Зданевич (Кирилл и Илья) вместе с другом Михаилом Ле-Дантю, стоит куда как дороже. Они вывезли картины Пиросмани на выставки «новых примитивов», они же показали, что его натюрморты на жести и изображения застолий на пленке выше всех академических холстов.

Нельзя сказать, чтобы на нынешней выставке была идеальная подборка вещей. Как ни крути, но лучшие творения Пиросмани хранятся в Национальном музее Грузии. В нашем случае пришлось ограничиться российскими частными собраниями. Исключение составляют только произведения из Московского музея современного искусства. Но если знать, что это, по сути, собрание Церетели, то и здесь можно говорить о личной коллекции. Понятно, что и сохранность здесь хуже, и качество пониже. «Медведь» изрядно истрепан, пышногрудые девицы с джигитами (картины по пьесе Гуния) написаны явно в подпитии. Но это не отменяет того праздника и пира, который всегда сопровождает грузинское застолье – будь оно в Тбилиси или в Москве. К слову, в каждой второй картине какой-то из персонажей поднимает вино за здравие. Поэт Тициан Табидзе по этому поводу писал: «Он трапезы нашей почтил благодать, / Бурдюк и баран не сходили с полотен, / А поводов к пиру недолго искать, / Любой для приятельской встречи пригоден». Около каждого зверя (особенно перед солнечным «Львом») стоишь часами – непонятно откуда рождается многогранность их образов. И само собой, до слез умиляет надпись на одной из вывесок: «Холодный пиво».

История знакомства московских авангардистов с Пиросмани была известна давно. Как приехали три друга на отдых в Тифлис и наподобие французских импрессионистов открыли нового «таможенника Руссо» (самоучка, потрясший парижский эстетов). Однако никогда еще она не была заявлена так прямо, а, самое главное, вовремя. Куратор выставки Марина Лошак давно является признанным экспертом русского авангарда. Но она никогда не скрывала своей любви к народному примитиву. Фигура Николая Аслановича Пиросманашвили оказалась прямо в центре перекрестка. Для демонстрации этих перекрестных линий вполне хватило маленькой книжицы–каталога выставки «Мишень», состоявшейся в 1913 году: наряду с картинами Гончаровой, Малевича, Шагала, Шевченко, Ларионова продвинутой публике были продемонстрированы четыре работы Нико. Последним этапом русской славы Пиросмани можно считать настоящий бум восторженных отзывов в прессе конца 20-х годов.

Конечно, на фоне Пиросмани листочки с зарисовками Зданевичей или Ле-Дантю (художник рано погиб на фронте Первой мировой) выглядят по-сиротски. Но суть этого проекта в другом. Нико вновь возвращается к российскому зрителю. И уже не через песню «Миллион алых роз» (искусствоведы часто вспоминают про его сильную любовь к актрисе Маргарите, ради которой он якобы продал свою лавку), а через тех лиц, которые однажды реально вывели тифлисского маслописца на широкую сцену.