Обнимемся, чтоб не пропасть

Однажды меня попросили написать о том, какие сувениры продаются в наших музеях. Ради такого дела я отправился в сувенирную лавку Третьяковской галереи, где среди россыпей открыток с «Аленушкой» и «Тремя богатырями», рядом с кружками «под Малевича» и пазлами с «Княжной Таракановой» я разговорился с преклонных лет дамой, продающей все эти прелести. «И кто все это покупает?» – не скрывая иронии, поинтересовался я. «Как кто?! – живо отреагировала продавщица. – Китайцы! Скупают все подчистую». «Отчего же китайцы?» – Мне уже становилось интересней, и в голове родилось несколько теорий: а) китайцам до сих пор страшно нравится русский реализм, б) типично китайско-японский синдром туриста – был в музее, привези открытку, в) им все равно, что скупать. Но тут галерейная служительница перешла на драматический шепот: «Вы что, не понимаете? Они же изучают нас, чтобы потом, когда придут на русские земли, знать, с кем имеют дело!». Такого поворота я, признаться, не ожидал. Конечно, можно предположить, что самой многочисленной нации на планете потребуются новые территории. Более того, экспансия «китайского» – давно уже реальность, например, в Америке. Но так, чтобы перед этим шла арт-подготовка – это что-то особо изысканное и слишком уж дальновидное.

История с сувенирами в ГТГ вдруг вспомнилась в тот момент, когда устроители фестиваля «Роза Мира» объявили о гастролях братьев Гао. Собирались показывать и на этой неделе показали отнюдь не лаковую китайскую миниатюру или древнюю глиняную армию, но именно искусство XXI столетия. Наконец можно увидеть, кто они – мифические завоеватели Третьяковки.

Gao Brothers – тандем художников, которые, возможно, раньше других в Китае расшатали традиции официального искусства и переняли западный язык. Их главная акция и фирменный прием, ставший давно уже растиражированным, – «Объятия» 2000-го года: они заставляли незнакомых людей обнимать друг друга, сталкивая очень интимный жест с коллективным, почти тоталитарным парадом. В разных вариантах у братьев Гао получались толпы обнявшихся китайцев – то абстрактные, то теплые и любовные, а то, страшно сказать, гомоэротичные. Вообще тема близости и отстраненности чрезвычайно актуальна для энергично развивающегося Китая. Например, каждый второй китайский видеохудожник создает фильмы о заброшенности человека в мегаполисе среди неоновых огней. Второй знакомый нам момент, акцентированный у Гао, – холодные пространства долгостроя. Они создают фотоколлажи (наподобие тех, что делали наши конструктивисты), где среди огромных бетонных монолитов видны марионеточные фигурки горожан, среди которых (опять же) немало обнимающихся.

Многие критики подчеркивают, что дуэт снимает очень многие табу и стереотипы китайской культуры. Речь идет, например, об откровенной презентации обнаженного мужского тела. О слишком откровенном выражении эмоций. О приоритете западного вдохновения над восточной ремесленностью. Так или иначе к той поре, когда наши южные соседи решат переселиться на Север, они явно будут совсем не теми любителями иконописи и полотен Васнецова, о которых говорила сувенирная дама. Нам стоит ожидать куда как более продвинутый вариант искусства, у которого и нам самим есть чему поучиться. По крайней мере методам самораскрутки и технологии скандала на мировой арт-сцене.