Сообразили на шестерых

Решение жюри кажется удивительным именно потому, что литературным арбитрам как никогда было из чего выбрать. На 17-м году существования «Русский Букер» даже установил своеобразный рекорд: количество выдвинутых на премию произведений перевалило за девять десятков (в самое ближайшее время литературный секретарь «Букера» Игорь Шайтанов пообещал довести число номинированных романов до сотни). Из этого книжного моря жюри отобрало 23 самых достойных и в начале июля огласило лонг-лист премии. Трех месяцев арбитрам хватило, чтобы перечитать все 23 романа и выбрать из них шесть достойнейших. Еще два месяца, как обычно, жюри будет с особым тщанием изучать шесть полюбившихся им книжек, чтобы, наконец, 3 декабря огласить решение – имя лауреата 2008 года и обладателя премиальных 20 тыс. долларов от нынешнего попечителя «Букера».

Жюри этого года, кажется, решило сделать главным своим лозунгом политкорректность. И дело не только в том, что в шорт-лист не попал роман Юрия Вяземского «Сладкие весенние баккуроты». Причина вполне очевидна: в судейскую коллегию на старте букеровского сезона пригласили сестру писателя актрису Евгению Симонову. Попади г-н Вяземский в шорт-лист – и не избежать разговоров о протекции со стороны родственницы. Между тем по формату «Русского Букера» в состав жюри обязательно должен войти один человек, профессионально не занимающийся книгами, и такого кандидата каждый год ищут очень долго. «Писателей у нас много, – поделился с корреспондентом «НИ» один из букеровских координаторов, – а где прикажете брать ежегодно хоть одного читающего актера, политика или фигуриста?»

Председатель жюри – литературный критик Евгений Сидоров – признался, что для шорт-листа собирали разные жанровые разновидности романа. Из разновидностей оценили антиутопию («Армада» Ильи Бояшова), «черный» роман о безнадежных 1990-х («Щукинск и города» Елены Некрасовой), образец психологизированной дамской прозы («Графоманка» Галины Щекиной), «советский гиньоль» («Библиотекарь» Михаила Елизарова), историческую фантазию («Будьте как дети» Владимира Шарова) и модный ныне «офисный» роман («Таблетка» Германа Садулаева). Список достаточно пестр не только в жанровом отношении. Судя по тому, как тщательно перемешаны в окончательной версии шорт-листа провинциалы и столичные жители, авторы с именем (главный тяжеловес здесь, конечно, Владимир Шаров) и начинающие литераторы, соблюсти пресловутую политкорректность для жюри в самом деле было важно. Не исключено, даже важнее, чем всерьез озаботиться судьбой русского романа на очередном историческом перепутье.

Среди тех, кого в этом списке очевидно не хватает, так это Александра Архангельского с его «Ценой отсечения» – довольно рискованной попыткой скрестить «бандитский» роман с психологической линией русской классики. Явно украсила бы букеровский шорт-лист и интеллигентная проза Евгения Шкловского: его оставшийся в длинном списке роман «Нелюбимые дети» представляет, как и книга Архангельского, еще один ответ на вопрос о том, что детективное мышление изжило себя. Жаль и Вячеслава Курицына с оригинальной попыткой вдохнуть новое вино в старые мехи: книга о блокаде, написанная в манере, более близкой к Прусту, чем к кондовым образцам советской прозы о войне, явно достойна того, чтобы как минимум быть внимательно прочитанной (роман «Спать и верить» опубликован автором под псевдонимом Андрей Тургенев).

Впрочем, не исключено, что жюри и на этот раз преследовало совсем другие цели. Например, заставить публику прочитать тех, до кого без букеровской рекомендации вряд ли дошли бы руки. Или запустить особый букеровский тотализатор, который в России всегда отличается непредсказуемостью.

Судя по сегодняшнему раскладу, ставить нужно, конечно, на Владимира Шарова (у которого, кстати, неплохой шанс получить и «Большую книгу»). И совершенно точно, что и этот прогноз не оправдается.