Буфет как критерий актуальности

Не обошелся без последнего и нынешний фестиваль, выбравший для показа на открытии беспомощный 25-минутный опус «Человек за бортом», снятый 57 лет назад четырьмя дипломниками ВГИКа про девицу, которая решила прикинуться утопающей, дабы познакомиться со смазливым спасателем. Показали потому, что в нескольких его кадрах мелькнула Тамара Семина (до сих пор сохранившая девичью фигуру), а в числе его создателей значатся ставшие впоследствии известными режиссеры Алексей Сахаров и Эльдар Шенгелая. Ну и ограничились бы этими кадрами, а не вынуждали гостей ерзать на стульях, глядя на тщетные попытки постановщиков добиться комического эффекта. Между тем выжать смех из нынешней кинолюбительской аудитории было совсем несложно – достаточно было, к примеру, утопить спасателя или дать зрителям на выбор все четыре возможных концовки: УУ, УС, СУ и СС, где «У» в зависимости от места в дифтонге означает «утоп» или «утопла», а «С» – «спаслась» или «спас».

Когда-то бывалые кинокритики советовали молодым коллегам не тратить время на полный просмотр, если по началу видно, что дальше лучше не станет: «Жизнь коротка. Пять минут на зрительный ряд, остальное – по монтажным листам!» Монтажные листы нынче не читают, зато есть возможность включить перемотку и прогнать остаток еще минут за пять, тормозя на минуту в середине и в конце – вдруг. Конечно, жестоко приговаривать фильм к забвению за время, в десять тысяч раз меньшее того, что потребовалось на его создание, но продлевать ему жизнь за счет сокращения жизни даже десятка тысяч возможных зрителей было бы еще более жестоко.

К счастью, зачетного просмотрового времени на фестивалях нет, и, наерзавшись перед экраном до предела терпения, можно выйти в буфет и пообщаться с коллегами, количество которых само собой выносит приговор по делу о «реабилитации» того или иного извлеченного из архивного закоулка или найденного на чьем-то чердаке кинопроизведения. Если через десять минут после начала за буфетными столиками полно народу, можно не торопиться, как на фильм Леонида Лукова «Это было в Донбассе» (1945). А если пустовато, как при показе восстановленного стереофильма Сергея Микаэляна «Разноцветные камешки» (1960), стоит поспешить в зал, чтобы окунуться в наполненную светом объемную атмосферу Крыма, из-за которого Россия реагирует на братскую Украину как персонаж «Брата-2» на украинских братков: «Вы нам еще за Крым ответите!»

А иногда, особенно на короткометражной программе, просто боязно выйти с просмотра. Жалко ведь упустить пятиминутный сюжет, в котором врачи, посмотрев «Отелло» с Сергеем Бондарчуком и Ириной Скобцевой в главных ролях, приходят к выводу, что Дездемона скончалась не от удушения, а от инфаркта, вызванного сжатием сердечных сосудов под одновременным действием морального потрясения и тяжести корпулентного супруга. Шутки шутками, а в конце семидесятых на заседании худсовета «Мосфильма» по фильму Глеба Панфилова «Тема» всерьез решали вопрос, скончался ли потерявший в финале сознание герой картины. Впору было звать кардиологов, но уставший от препирательств директор студии Николай Сизов заявил: «Если кому-то неясно, что он выживет, финал надо переснять!», на что руководитель объединения Сергей Бондарчук заметил: «Нет, Николай Трофимович, если финал кому-то неясен, его надо пересмотреть!»

Впечатление чуда производит покадрово (!) восстановленный Николаем Майоровым и его сотрудниками ролик, запечатлевший первое заседание Государственной Думы в 1906 году, – это как если бы по фрагментам разложившегося тела воскресили умершего. Удивителен также эффект, возникающий после реставрации затертой и потускневшей цветной пленки, вдруг засиявшей в первозданной яркости и чистоте, – много на что способна современная техника, попавшая в руки специалистов своего дела.

И если уж речь зашла о мертвых, нельзя не сказать, что есть хорошо сохранившиеся покойники, которых нет смысла показывать без покадровых комментариев кинопатологоанатомов. Это снятые в угаре холодной войны фильмы советских классиков: «Заговор обреченных» Михаила Калатозова, «Прощай, Америка!» Александра Довженко, «Скворец и Лира» Григория Александрова, «Серебристая пыль» Абрама Роома и прочие, в том числе продемонстрированная на этом фестивале его же, Роома, неоконченная «Совесть мира». Как написал один зритель в книге отзывов выставки «мастеров социалистического реализма», «единственная впечатляющая картина этой экспозиции – картина духовной и профессиональной деградации советских художников». Деградации настолько вопиющей, что даже ко всему привыкшее кинематографическое начальство нет-нет да укладывало этих уродов на полку, где они валялись до очередного возобновления холодной войны между Россией и Западом. Сейчас, кажется, самое время снимать их оттуда и пускать по телевидению – нынешние пропагандисты ничего гаже не снимут.