«Как вас Бог надоумил жить в Иерусалиме?»

Специально к творческому вечеру в фойе театра открыли фотовыставку: на снимках режиссер с супругой путешествуют по Израилю. Вот он на фотографии, как всегда, легкий, артистичный – внимательно глядит вдаль, но ирония не покидает его. Что-то свое видит в залитом солнцем древнем городе. Позже со сцены он расскажет, что в Иерусалиме много думал о «Мастере и Маргарите», об отношениях Булгакова со Сталиным и о своих прожитых годах, но все равно оставалось впечатление, что Юрий Петрович не исчерпывает эти воспоминания до донышка. Он явно знает об Иерусалиме много секретов и таит в себе много больше, чем говорит (отсюда ирония во взгляде).

Его приезд в Иерусалим в 1980-е годы был событием крупного масштаба. Солженицын, например, прислал режиссеру восторженное письмо: «Как вас Бог надоумил жить в Иерусалиме?» Вскоре Любимов спросил у Натальи Дмитриевны, супруги Солженицына: «Это вы научили мужа любить Иерусалим?» Она говорит: «Нет, что вы. Но он действительно был восхищен городом, который вы выбрали для жизни. И первым делом написал вам письмо, поскольку все время за вами следит – смотрит, как вы себя ведете». Тогда Любимов написал ему в ответ: «Александр Исаевич, я в Иерусалиме, но ведь и вы могли бы быть тут». Эти и другие фрагменты воспоминаний режиссера транслировались на большом экране (они вошли в документальный фильм Сергея Пашкова и Юлии Меламед, снятый в древнем городе). В одном из эпизодов, у каменной стены, Любимов рассуждает, например, о «Мастере и Маргарите», но вдруг (булгаковская мистика!) на колени ему прыгает черный кот. В другом фрагменте Любимов едва заговорил о Сталине и где-то вдалеке раздался крик. «Неспроста крик!» – отметил Юрий Петрович, намекая на то, что в Иерусалиме по сей день звучат отголоски истории и этот город очень живой.

«В восьмидесятые годы я был высланным человеком из родной страны, – говорил на вечере режиссер. – Я странствовал по всему миру и звал себя комедийно – оперуполномоченный Советского Союза. Почему оперуполномоченный? Потому что, скитаясь по свету, я поставил множество опер. Мы все время переезжали, и потому мой сын Петр знает пять языков. Полиглот. Родной у него язык английский, затем венгерский, итальянский и, конечно, русский. Но весь этот узел без Иерусалима никак не завяжешь. Мы многое там переосмыслили, посмотрели на свою жизнь иначе». Он также добавил, что мог бы остаться в Израиле и отдыхать до конца дней своих, но вернулся в Россию – работать. Завершился вечер бессловесным кинофрагментом: Юрий Петрович сидит в небольшой каменной арке, за спиной – древний город, и с высоты этих каменных стен режиссер грозит пальцем городу и миру. «Ну просто монументализм!» – засмеялся патриарх Таганки, увидев себя на экране.