Лишенные наследства и признанья

Фамилия, которой Владимир Набоков наградил своего нелепого, но чрезвычайно симпатичного персонажа – профессора русского языка в одном из американских университетов, была образована как минимум за 180 лет до Набокова путем усечения знаменитой княжеской фамилии. Дело в том, что Иван Пнин был внебрачным сыном фельдмаршала Н.В. Репнина и, по обыкновению, унаследовал лишь часть его фамилии. И всё же отец выхлопотал сыну дворянскую грамоту и поместил его сначала в Благородный пансион при Московском университете, а затем в Артиллерийско-инженерный кадетский корпус. После выпуска 17-летним офицером-артиллеристом Пнин участвовал в русско-шведской войне.

В 1797 году он вышел в отставку и поселился в Петербурге на квартире А.Ф. Бестужева, отца будущих декабристов. В течение следующего года вместе с Бестужевым издает «Санкт-Петербургский журнал», печатающий работы европейских просветителей, стихи и статьи отечественных литераторов. Поскольку большинство публикаций в журнале не подписано, авторство их устанавливается предположительно. Характерно, что статьи, приписываемые теперь Пнину, одно время считались сочинениями Александра Радищева. С самим автором «Путешествия из Петербурга в Москву» Пнин познакомился после его возвращения из Сибири, бывал у него дома, дружил с его сыном Николаем Александровичем, написал стихи на смерть Радищева.

Хотя поэзия Пнина не сводится к просветительской публицистике, без яростной проповеди разумного мироустройства она непредставима. Для «Оды на правосудие», например, он выбирает эпиграф из

П. Гольбаха: «Правосудие есть основание всех общественных добродетелей». И даже планетарную катастрофу допускает только из-за отсутствия правосудия:

Но если то должно случиться,

Что мир с своей оси падет,

Вселенна в хаос погрузится

И солнце шар земной зажжет,

То роковой сей день природы

Тогда постигнет лишь народы,

Когда ты скроешься от них!

После воцарения Александра Первого, в ожидании благотворных перемен, Пнин возвращается на службу – только не воинскую, а статскую. В 1801 году он становится письмоводителем Государственного совета, затем экспедитором в Департаменте народного просвещения. Однако тяжелый удар настигает его в самом начале чиновничьей карьеры – умирает отец, оставив огромное наследство, но не упомянув незаконного сына в завещании. Потрясенный этой несправедливостью, Пнин обращается к царю с трактатом в защиту прав внебрачных детей «Вопль невинности, отвергаемой законами». Сердобольный монарх наградил автора перстнем, но от предложенных ему правовых рекомендаций уклонился. Само сочинение осталось неизданным. Главная публицистическая книга Пнина «Опыт о просвещении относительно к России», ратовавшая за смягчение нравов, исполненная сочувствия к крепостным крестьянам, несмотря на прямое распоряжение Александра напечатать ее новый тираж, была задержана цензурным комитетом, постановившим вдобавок изъять нераспроданные экземпляры. Не увидел света и сборник стихов Пнина «Моя лира», подготовленный в 1804 году. Выход в отставку в августе 1805 года в возрасте 32-х лет уже не мог послужить осуществлению обширных творческих планов. Спустя месяц Пнин умер от скоротечной чахотки.

Потрясенные неожиданной потерей, друзья сразу же почтили его двумя заседаниями Вольного общества любителей словесности, наук и художеств. Но и через полвека с лишним после смерти Пнина Н.И. Греч с явным удовольствием вспоминал о нем: был он «невысок ростом, худощав, притом очень жив в движениях своих, любезен и учтив в обращении со всеми, остроумен и добродушен. Все знавшие его были к нему искренно привязаны».

Безнаследность

Веселость Пушкина и Лермонтова мрачность –
как будто очень разные черты,
но есть в поэтах
общая внебрачность,
в красивых судьбах
общая невзрачность
и незаконность хрупкой правоты.
Таким в неузаконенных поэтах
жил Пнин Иван –
изгой, как иудей.
Ему, чтобы не ерзал на обедах,
швырнул его отец Репнин
объедок
фельдмаршальской фамилии своей.
Пнин упомянут не был в завещанье.
Фортуна благосклонна наобум,
стараясь ни деньгами,
ни вещами
не придавить поэтов легкий ум.
Как хорошо,
когда ты незаконыш!
Приемыш всех –
да это ли не честь?
Ты сам себя чрезмерно не закормишь,
зато себя всем дозволяешь есть.
Пожалуйста!
Начните хоть с печенки,
вгрызайтесь в сердце,
вгладывайтесь в мозг!
Поэт, а ну скажи –
сейчас почем ты?
Но нет цены
тем, кто не ждет почета,
в чей мозг Радищев, как в кибитку, вмерз.
Нас мертвых накрывают парусами,
которые ждут лермонтовских бурь.
Мы безнаследны.
Мы – наследство сами,
и есть ли что светлее, чем лазурь?

Евгений ЕВТУШЕНКО

Сравнение старых и молодых людей относительно к смерти

Не многим юноша чем старца превосходит,
И в участи их та лишь разность состоит,
Что к старцу смерть сама во сретенье бежит,
Напротив, юноша ко смерти сам подходит.
<1798>