Posted 1 октября 2003,, 20:00

Published 1 октября 2003,, 20:00

Modified 8 марта, 09:45

Updated 8 марта, 09:45

Каннибализм по-французски

Каннибализм по-французски

1 октября 2003, 20:00
В начале этой недели знаменитый французский писатель Мишель Турнье привез в Москву чемодан своих новых книг. Заодно писатель представил московской публике выставку своего друга – художника Лионеля Гибу, который переосмысливает одну из самых ужасных морских катастроф XIX века.

Экспозиция отсылает к событиям 1816 года. Тогда у западных берегов Африки потерпел крушение французский фрегат «Медуза». Почти две недели по волнам океана носило наспех собранный плот с 117 пассажирами и членами экипажа. Их безысходность и жестокая борьба за выживание были красочно описаны в дневнике участника этих событий хирурга Жана-Батиста Савиньи. Дневник в те годы сразу превратился в бестселлер. Под впечатлением от душераздирающего рассказа молодой живописец Теодор Жерико через три года – в 1819-м – создал одно из самых знаменитых в истории искусства полотен. Картина «Плот Медузы» стала знаковой для только что зародившегося направления, названного романтизмом.

Не стоит путать романтизм с романтикой. Романтического на том плоту «Медуза» не было ровным счетом ничего. Спасшиеся после крушения жестоко жалели о том, что не утонули сразу: из 117 человек на берег вышли только 15. Остальные умерли на страшном плоту от голода и болезней или сошли с ума. Но самое ужасное, что океан толкнул людей на каннибализм. Люди поедали умерших, чтобы протянуть до того момента, когда их найдут. Страдальцев подобрал бриг «Аргус».

В картине Жерико, которая произвела не меньшее впечатление, чем рассказы очевидцев, посетители художественного Салона 1819 года увидели метафору истории революционной Франции – полный крах соратников Наполеона и слабую надежду, мелькающую где-то на горизонте. Жерико передал весь набор сильных чувств – от отчаяния (отец над телом умершего сына) до страстной надежды (на полотне изображен момент, когда несчастные заметили вдали корабль). Художник не поскупился и на физиологические подробности (специально ради этого он делал эскизы в морге). Таким образом, история фрегата «Медуза» превратилась в миф о катастрофе и о человеке в горниле трагедии.

Когда писатель Мишель Турнье вместе с художником Лионелем Гибу задумали переиначить романтический миф и приспособить его к реалиям начала ХХI века, они обратились напрямую к первоисточнику – дневнику Жан-Батиста Савиньи. Получилось новое издание этого дневника – огромные листы графических ужасов с краткими подписями-метафорами, разложенные на стендах. Трагедия «Медузы» в версии Турнье-Гибу превратилась в притчу о «плоте, плывущем в никуда». Надписи на страницах как этапы пути в пустоту: «Отплытие» (черная вереница обреченных), «Бочка» (жалкая фигура в океане) и т.д. И далее все в таком же духе строго по летописи Савиньи. В полуразрушенном корпусе московского Музея архитектуры, по словам художника, эта экспозиция смотрится особенно эффектно.

В отличие от Жерико, создавшего цельный образ плота, похожего на сценическую площадку, у Турнье и Гибу получилась инсталляция, напоминающая сеть. В эту же сеть попадает зритель, который по идее должен оказаться участником крушения. Он уже сам складывает историю «Медузы» и выплывает среди ее обломков. Идя вдоль по сети от картины к картине, вместе с «медузовцами» зритель переживает все этапы потери человеческого облика: страх, потом отупение и смертельный голод (по словам Турнье, «тела бесстыдно отдаются алчному голоду») и, наконец, видит как люди поедают себе подобных. Впрочем, сам писатель не склонен к очернительству. По его мнению, даже каннибализм, и тот можно оправдать. «Каннибализм, – пишет лауреат Гонкуровской премии, – есть действие скорее духовное, чем материальное, и чаще всего поедание человеческой плоти носит характер символического церемониала».

"