Услышать чужую песню

Исторической памятью о тех годах дышит здесь все: уже в аэропорту замечаешь огромные баннеры о 2 сентября 1945 г. (день подписания акта о капитуляции Японии). Так что смотреть «Остров Джованни» именно в Южно-Сахалинске было и особенно интересно, и особенно непросто.

В самом начале фильма маленький Дзюнпэй со своим братом Като лишаются дома (его занимает семья советского офицера). Теперь они впроголодь живут в неуютной халупе, а скромного вида школу делят с классом советских детей. Труднее всего во время уроков пения: стоит японцам затянуть свою любимую песню про ягоды тутовника, как русские вступают с «Катюшей». Кажется, конфликта и столкновения двух миров не избежать, но нет, уже через 15 минут Дзюнпэй и Като будут ужинать в доме советского офицера и собирать с девочкой Таней лесную малину. Эта дружба не продлится долго, потому что вскоре Танин отец схватит отца мальчиков (тот партизанил – впрочем, не ради каких-то военных целей, а чтобы прокормить свое полуголодное село), а самих детей вместе с дядей и школьной учительницей новая власть отправит в Холмск для последующей репатриации. Но память о нежной дружбе останется, как и образ красивой русской девочки, отчаянно бегущей по берегу, чтобы помахать вслед уходящему кораблю. Этот образ переживет в сердце героя все последующие трагические события: холод, голод, смерть близких, все то, что принесла в его жизнь Вторая мировая война и победа советских войск.

Режиссер «Острова Джованни» Мидзуо Нисикубо рассказывает, что фильм основан на воспоминаниях людей, репатриированных с Сахалина и Курильских островов. Не выдумана и судьба главного героя: «Прототип Дзюнпэя – это реальный человек по имени Токуно сан, – пояснил Нисикубо корреспонденту НИ. – Конечно, мы кое-что изменили в его истории, но примерно 70% из описанных в фильме событий происходили на самом деле».

Так как «Остров Джованни» сосредоточен на человеческих историях, из фильма сложно понять отношение авторов к роли Японии во Второй мировой. А этот вопрос напрашивался еще после «Ветра крепчает» Хаяо Миядзаки, когда легендарного японского аниматора обвиняли чуть ли не в сочувствии фашистам. Комментарий Мидзуо Нисикубо расставляет все по местам: «Мы совершенно не воспринимаем Вторую мировую войну как ту войну, где Япония оказалась на стороне Германии, – объяснил режиссер корреспонденту НИ. – Мы были в коалиции с Германией, но мы совершенно себя с ней и ее действиями не ассоциируем. Европа отдельно, мы отдельно. Мы сражались с Америкой и Китаем. И то, что мы проиграли, привело к американской оккупации, которая продлилась 7 лет». Что до Сахалина, в его возвращении России Нисикубо видит историческую справедливость: «Часть Сахалина перешла к Японии после русско-японской войны 1905 года, а после Второй мировой войны мы эту часть отдали обратно. Поэтому несправедливости здесь нет».

О событиях тех лет создатели фильма говорят спокойно и, наверное, про себя удивляются настороженному отношению российских прокатчиков, которые не спешат покупать «Остров Джованни». Но в сегодняшней России с ее обостренной политизированной атмосферой даже показ фильма на закрытии фестиваля выглядел смелым социальным экспериментом. Его результат порадовал. Зал, почти полный, принимал «Остров Джованни» хорошо и эмоционально. Зрители тихо посмеивались, когда японские дети на экране запели «Катюшу», и разразились овациями, когда советские школьники в ответ затянули японскую песню. На последовавшем после показа обсуждении одна немолодая жительница Южно-Сахалинска резюмировала реакцию местных: «Это сложный фильм на сложную тему, но от него осталось теплое ощущение».

«Нам хочется думать, что если детям удалось подружиться, то, может, это получится однажды и у взрослых», – говорит Мидзуо Нисикубо, когда речь заходит об антивоенном пафосе фильма. Говорит он это без особенного энтузиазма и не без труда отвечает на вопрос из зала: «Как добиться мира во всем мире?» «Возможно, пытаться что-то делать для других, как тот русский солдат, который делится апельсином с голодными детьми». Или – хочется добавить – услышать голос другого и спеть его песню прежде, чем затянуть свою. Или, возможно, посмотреть кино про страдания, которые принесла маленьким японским мальчикам «наша победа», не пестуя в себе чувство национальной гордости, а осознавая каждую минуту, что на войне правда, победа, слава – всегда относительны, а абсолютны лишь горе и разрушение. Потому что человек – не остров, и каждого из нас умаляет смерть каждого человека.