Нетеатральный голод

Похоже, кадровые скандалы в сфере театра становятся печальной нормой нашей жизни. В лексиконе прессы опять появились зловещие «они» (читай, чиновники) и «мы» (читай, театральное сообщество). И каждая из команд за последние годы набрала свой солидный список поражений и побед. Первым серьезным прецедентом чиновничьего вмешательства в дела театра стал «наезд» московского правительства на театр «Школа драматического искусства», который закончился отъездом из страны основателя и руководителя театра Анатолия Васильева. Московскому комитету по культуре явно есть чем гордиться: осиротела «Школа драматического искусства», стало меньше одним театром Европы (возмущенное европейское сообщество сняло этот почетный титул с театра и отдало его персонально Анатолию Васильеву), стало меньше одним режиссером-легендой в России. Вдохновленные примером и безнаказанностью московских коллег, чиновники из Министерства культуры в конце прошлого сезона решили подвергнуть остракизму нового руководителя Вахтанговского театра Римаса Туминаса. К счастью, коллектив театра не только продемонстрировал завидную сплоченность (письмо в защиту литовского режиссера подписало три четверти труппы), но и солидный удельный вес премьеров-вахтанговцев. Перед труппой извинились, контракт был продлен (и поговаривают, что теперь Министерство культуры будет радо, если именно Туминас проведет театр через десятилетие к славному 100-летнему юбилею).

Ровно через неделю после окончания возни вокруг Вахтанговского театра произошел чиновничий наезд на расположенную неподалеку Российскую академию театрального искусства. Ректор Марина Хмельницкая была в оскорбительной форме отстранена от занимаемой должности (зайдя в свой кабинет, она застала незнакомцев, сообщивших ей, что больше она в РАТИ не работает). А на место ректора был назначен довольно скандально известный режиссер Юрий Шерлинг. И вот тут начался протест настолько массовый, что министерство, похоже, растерялось. Выступления в прессе, заявления об уходе. На расширенном заседании коллегии студенты, аспиранты и профессора, обнявшись, пели «Гаудеамус» и скандировали «Позор!» в адрес государственных чиновников. Министр культуры Авдеев отменил свое назначение, восстановил в должности уволенных проректоров, пришел в институт, встретился с педагогами и принес свои извинения (умение не настаивать на своих ошибках – пожалуй, одно из самых симпатичных качеств господина Авдеева).

Надо сказать, некоторое время театральное сообщество пребывало в эйфории, вдруг за неполные полмесяца, выиграв подряд аж две битвы с чиновниками. И довольно мирно разошлось на летние вакации.

И вот в самом начале сезона – новый конфликт. На этот раз эстафету столичных чиновников приняли их коллеги из Нижнего Новгорода. В августе в Нижегородский ТЮЗ без согласования с труппой был назначен новый художественный руководитель Виктор Симакин (дважды этот пост уже в ТЮЗе занимавший и зарекомендовавший себя резко отрицательно). Столичные коллеги из РАТИ на назначение Шерлинга ответили выступлениями в прессе и угрозой уйти из института. Актерам ТЮЗа ввиду отсутствия и площадки для высказываний и резонанса от заявлений об уходе пришлось пойти на меры более радикальные. С 27 августа 18 актеров объявили голодовку. Позже к ним присоединился главный режиссер театра Владимир Золотарь (чей спектакль, поставленный в том же ТЮЗе, приезжал на последнюю «Золотую маску» и получил высокие оценки прессы).

Вообще, Нижний Новгород, отнюдь не относящийся к «театральным» российским городам, последние сезоны пережил настоящий ренессанс, когда худруком ТЮЗа стал известный российский режиссер Вячеслав Кокорин, пригласивший главрежем Владимира Золотаря. Кокорин покинул свой пост, протестуя против чиновничьего произвола в отношении своих студентов, которых просто выкинули на улицу. Владимир Золотарь объяснил, что, узнав о назначении Симакина, также был готов покинуть театр, но теперь ему кажется неэтичным подвести поверивших в него актеров: «Я вначале не хотел принимать участие в голодовке, мне казалось это некорректным. Но, посмотрев на голодающих артистов, среди которых есть и пожилые люди, я понял, что не могу не присоединиться к ним».

В провинциальном нижегородском конфликте гораздо нагляднее и отчетливее проступают позиции и интересы, чем в столичных разборках. С одной стороны, люди готовы голодать, но не работать с человеком, с которым работать противно. С другой – чиновники уверены: «Не хотите – заставим!» (интересно, как себя чувствует сам господин Симакин? Юрий Шерлинг в более мягкой ситуации свою кандидатуру все-таки снял). В Москве и чиновники, и их кандидаты на посты все-таки как-то озабочены своим имиджем и стараются сохранить хотя бы видимость приличий. В Нижнем Новгороде такими глупостями, похоже, никто не страдает. Нижегородские чиновники к голодовке своих театральных деятелей относятся хладнокровно, считая голодовку «личным делом голодающих». И более того, обвиняя актеров, как это сделал губернатор Нижнего Новгорода Валерий Шанцев, в «коммерческих» интересах. Хотелось бы знать, ради каких интересов или идеалов будет согласен поголодать хотя бы с недельку сам Валерий Шанцев?

Нижегородская ситуация может стать моделью и примером для остальных регионов России. Если уж с известным Золотарем можно поступить вот так, то чего церемониться с величинами поменьше? Если можно игнорировать голодающий коллектив театра, то уж наплевать на протестные письма – тем более легко. Долгие перестроечные годы театральное сообщество жило по принципу «каждый за себя». Теперь, похоже, наступает время, когда в одиночку не выстоять.

Автор – театральный обозреватель «НИ»