Николай Петров

Вчера на должность гендиректора Московской филармонии был назначен Алексей Шалашов. Он сменил на этом посту Александра Безрукова, который ушел в отставку месяц назад. Тем временем Оркестр МГАФ под управлением Юрия Симонова разваливается на глазах – музыканты уходят в новый коллектив Владимира Спивакова, а второй филармонический оркестр расформирован. О проблемах филармонии и российского искусства в целом «Новым Известиям» рассказал ведущий солист филармонии, народный артист СССР Николай Петров

–Я человек миролюбивый и пережил десять директоров. Должен признать, для того чтобы два из них покинули филармонию, я сделал очень много. Не хочу называть их фамилии. Один был просто фашист, а второй был такой Чиновник Чиновникович Чиновник – человек из позавчерашнего дня. Должен сказать, что благодаря последним двум директорам я наконец спокойно вздохнул. Мне наконец-то перестали срывать концерты и делать все, чтобы свести со мною счеты за мою критику. Так что о последних двух директорах не могу сказать ни одного дурного слова. Жаль, что деятельность предпоследнего руководителя совпала с очень крупной аферой по продаже сингапурским фирмам первого этажа филармонии. Когда я говорил, что ничего, кроме убытков, эта акция не принесет, меня никто не слушал. Но сейчас в этом все убедились.

– Вы имеете в виду рестораны, кафе, магазины?

– Да. Филармония от этого контракта получила дырку от бублика и от жилетки рукава.

– А разве филармония не кормится деньгами от аренды?

– Аренда – дело тонкое. Вы прекрасно знаете, как отдельные руководители отдельных учреждений, кое-где у нас порой встречающиеся, сдают помещение, которое, предположим, стоит десять тысяч долларов, за 800 долларов на бумаге, а что происходит за пределами бумаги, это должны потом выяснять прокуратура и следователи. Я ни в коем случае не хочу проводить никаких параллелей. Хочется только одного, чтобы филармония продолжала оставаться просветительским учреждением, а не переходила бы полностью на коммерческие современные рельсы.

– Что вы имеете в виду?

– Существуют определенные люди, которые считают, что не нужно делать общедоступные концерты – концерты должны быть очень дорогими, как на Западе. Но тогда дайте людям нормальные пенсии и нормальные зарплаты, обеспечьте людям безопасный проход по улицам, я имею в виду хулиганов и бандитов, и тогда, пожалуйста, делайте такие билеты, как в Лондоне. Если у нашего специалиста зарплата будет такая же, как, например, в Соединенных Штатах – 8–9 тыс. долларов в месяц, я думаю, он позволит себе, сходить за 50–70 долларов на концерт. До последнего ректора Московской консерватории зарплата профессора консерватории была около 2 тысяч рублей в месяц. Сейчас благодаря усилиям нового руководства консерватории и благодаря гранту, который выделил наш уважаемый президент, зарплата профессора консерватории приближается где-то к 1000 долларов. Но если мне лично платят пенсию 1860 рублей, а билет будет стоить 50 долларов, часто я смогу ходить в концерты? Слишком много у нас издеваются над несчастными людьми, которым дорого искусство и дорога культура. Слишком много они терпели – претерпели великое переселение, когда стариков-пенсионеров, которые жили в центре Москвы, около консерватории, около филармонии, переселили в Выхино, в Монино и в Бирюлево. Тем не менее они каким-то образом на эти концерты приползают. Грешно их обижать! Это о них в симфонии Шостаковича звучали стихи Евтушенко: «Их обсчитывать обидно, их обманывать грешно».

К сожалению, большинство наших новых законов, приводят людей в ужас. Люди еще не знают, о чем пойдет речь в новом законе, но понимают – значит, что-то будет хуже. Сколько бы ни показывали по телевизору рекламные слоганы всех наших партий, все равно люди знают, что в нашем правительстве, в нашей Думе есть люди, баллотирующиеся в депутаты, чтобы уберечься от тюрьмы, что в Думе все равно будут сидеть люди, протаскивающие законы, защищающие преступников и извращенцев. И сколько по телевизору ни будут обещать золотые горы, реально на сегодняшний момент исключением является закон, который кому-то облегчил жизнь. Приведу пример. Наше правительство и лично Путин Владимир Владимирович предпринимают максимальные усилия, чтобы поднять пенсию нашим несчастным пенсионерам, и они изыскивают возможность поднять ее, предположим, на десять процентов. А в этот момент «Газпром» или кто-нибудь другой перекрывает краник, тут же вздымается цена на электричество, на газ и на коммунальные услуги, и где эта прибавка, я вас спрашиваю? Еще хуже людям становится, еще трудней, еще дороже. А когда начинают вести борьбу со взятками, это не значит, что взятки искоренят, значит, что взятки будут давать еще больше, и только нужно будет их давать, соблюдая еще большую осторожность. Все это паллиативы. А что касается культуры, хотелось бы, чтобы изменения и законы, ее касающиеся, не принимались бы келейно, за спиной деятелей культуры и искусства.

– То есть вы считаете, что в культуре кризис?

– Нет. Сейчас понемножку стало все выправляться. Появляются замечательные спектакли, работают театры, люди стали ходить в музеи, люди стали ходить в библиотеки, меломаны стали ходить в концерты, и кто-то хочет сейчас лишить людей этой возможности. Конечно, легко, с барского плеча, дать возможность пенсионерам посетить какую-нибудь репетицию, а на суперконцертах будут сидеть «растопырки» с мобилами в мехах и брильянтах и считать, кто на сколько рядов сидел ближе Касьянова или Грефа. На таких концертах музыки-то не слышно из-за мобильников. И сколько не проси выключить телефоны, эта болезнь до их пор не излечивается. Как правило, мерзкий звук мобильника звучит в самом сокровенном месте, в момент тишины, когда все заворожены, в этот момент где-то звучит этот звонок.. Я уже останавливал концерт, говорил публике: «Давайте, товарищи, дадим поговорить человеку, а когда он закончит, мы продолжим концерт». Когда в Самаре это произошло, я ушел со сцены. Это все равно, когда вы занимаетесь с любимой женщиной любовью в постели, в этот момент входит управдом....

Великая пианистка Мария Юдина с большим уважением относилась к публике, но в тот момент, когда кто-то ронял номерок на пол, она вставала и уходила и больше не могла играть. Разрушался очень хрупкий сосуд, которым является концерт.

– Прошла информация, что в филармонии уже назначен новый директор.

– Я тоже слышал, что назначен Алексей Алексеевич Шалашов – человек с очень большим административным опытом. Я желаю ему успехов на новом поприще. Что касается лично меня, точно так же, как я играл при моем первом директоре Митрофане Белоцерковском, буду играть и при одиннадцатом своем директоре. А Шалашову очень хочу пожелать, чтобы он не пошел на поводу у людей, стремящихся превратить серьезную музыку в средство наживы.

Справка «НИ»

Николай Арнольдович Петров родился 14 апреля 1943 года в г. Москве. Его дед – Петров Василий Родионович, выдающийся русский бас, в течение 20 лет был солистом Большого театра. Поступив в 1949 году в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории, Николай Петров прошел все стадии музыкального мастерства. В 1968 году окончил аспирантуру Московской консерватории по классу фортепиано профессора Якова Зака. С 1965 года – солист Московской государственной филармонии. На I Международном конкурсе им. Вана Клиберна в США в 1962 году он завоевывал серебряную медаль, а в 1964-м – серебряную медаль на Международном конкурсе им. королевы Елизаветы в Брюсселе. С тех пор ведет активную концертную деятельность: в год дает от 70 до 100 концертов. Николай Петров выступал и записывался с такими дирижерами как Евгением Светлановым, Кириллом Кондрашиным, Юрием Темиркановым, Геннадием Рождественским, Арвидом и Марисом Янсонами, Павлом Коганом и многими другими. Играл с такими оркестрами, как Нью-Йоркский симфонический, Вашингтонский национальный симфонический, Лос-Анджелесский, Лондонский симфонический, Королевский филармонический, оркестр «Эн Эйч Кей».