Posted 1 февраля 2004,, 21:00

Published 1 февраля 2004,, 21:00

Modified 8 марта, 09:45

Updated 8 марта, 09:45

ОТАР ИОСЕЛИАНИ

ОТАР ИОСЕЛИАНИ

1 февраля 2004, 21:00
Сегодня Отару Иоселиани исполняется 70 лет. Больше 20 лет он живет во Франции, но мы продолжаем считать и называть его своим режиссером. При этом остается истинным грузином – мудрым, ироничным, независимым от времени, пространства и бюджета философом. Франция его ценит и дает возможность регулярно работать. Иоселиани о

– Вы давно уже живете и снимаете во Франции, но все ваши картины получаются неповторимо грузинскими. Вы сами какими их считаете – грузинскими или французскими?

– Знаете, все зависит от прожитой жизни. Для вас, думаю, тоже не тайна, что в Грузии, где я должен был бы работать, кинематографа уже нет. Поэтому я и вынужден снимать грузинские фильмы во Франции. Французы считают, что это французский фильм, а грузины считают, что это грузинский фильм. Наверное, в России будут считать, что это все продолжение одной и той же истории, которая уже давным-давно началась. Я был и остаюсь грузином. А, как вы знаете, мы, грузины, любим и умеем петь, петь на несколько голосов. И грузинское пение, оно, наверное, как и кино, очень особенное, его всегда отличишь от любого другого.

– То есть можно считать, что мир ваших героев – это маленький кусочек Грузии?

– Да, конечно. Дело в том, что все, о чем мы думаем, и все наши размышления о феномене жизни, в какой бы стране мы ни жили, они все время кончаются каким-то итогом. Вот, например, герой моей недавней картины «Утро понедельника» устал от своей монотонной жизни и решил ее изменить. И поехал куда-то далеко, в неведомые чудные страны, и вдруг убедился, что на этом свете везде одно и то же. Он понял, что люди несчастны везде, люди мечтают вырваться из тенет, в которые они попали, и каждый мечтает куда-нибудь переместиться. Есть такая сегодня болезнь – миграция. Люди стали просто толпами перемещаться, оставляя свою родину, страну, чтобы приобрести какое-то мифическое благополучие. А мой герой – другой, он скорее хотел вырваться из монотонности, не за благополучием он ехал.

– Неужели и ваша жизнь монотонная? Что вас вдохновило на создание фильма об унылости повседневного существования?

– Знаете, в нас ведь все время живет уверенность, что хорошо там, где нас нет. Мне довелось побывать в иных странах, посмотреть, как на этом свете все устроено, и я убедился, что совсем не там хорошо, где нас нет, а хорошо там, где мы раньше были. А были мы раньше в детстве, которое всегда мило нашему сердцу. Но, к сожалению, вернуться в прошлое никому не дано.

– Несмотря на то что ваш герой тяготится однообразностью жизни, его окружают причудливые и необычные персонажи. Может быть, чтобы прервать собственный замкнутый круг, стоит повнимательнее приглядеться к окружающим людям?

– Что касается моего последнего фильма, то я пытался сделать притчу. Но чтобы эта притча была осязаема и читаема, мы рассказали ее так, чтобы все было похоже на действительность. Но в основном эта притча о блудном сыне. Сын покинул отчий дом, взбунтовавшись, и решил жить по-своему. Ушибся, крылышки у него обгорели, вернулся. Помните, как жестоко это написано Рембрандтом? И встал на колени перед папашей, и началась для него история подчинения. Мы не знаем, что было дальше, но знаем, что подчинение – самая мучительная вещь на свете. Эта притча о том, что куда бы мы ни делись и что бы нам ни взбрело в голову, мы вынуждены в конце концов чему-то подчиниться. Но у меня это веселая притча. Это комедия. Потому что на этом свете все – комедия. А все комедии грустные, как вам известно.

– Почему для путешествия героя вы выбрали именно Венецию?

– Венеция – это сказочный город. Это удивительно красивое место. Когда я туда попал впервые, ахнул от восхищения. И я решил привезти своего героя в самую прекрасную декорацию, которая окружает жизнь современного человека, с тем чтобы доказать, что даже и здесь то же самое, что и в самой глухой деревне.

– Печальная картина мира, но хочется все же верить, что где-то есть такое место, куда приедешь и увидишь там счастливых людей, живущих по-другому?

– Вы знаете, есть анекдот про еврея, который пришел в ОВИР. Ему дали разрешение уехать из Советского Союза и спросили его, куда он хочет отправиться. Он крутил глобус так и сяк, а потом спросил: «А у вас нет другого глобуса?».



Философ кино

Отар Иоселиани родился 2 февраля 1934 года в Тбилиси. Учился на механико-математическом факультете МГУ. В 1965 году окончил режиссерский факультет ВГИКа (мастерская А.Довженко). Его первая полнометражная картина «Листопад» (1966) была удостоена в Канне приза ФИПРЕССИ и приза Жоржа Садуля за лучший дебют. В 1971 году на экраны вышел фильм «Жил певчий дрозд», а в 1976 году режиссер поставил «Пастораль», получившую приз ФИПРЕССИ на Берлинском фестивале. С неприятностями, которые сопровождали появление фильма «Пастораль», связан отъезд Отара Иоселиани в начале 1980-х годов во Францию. В 1984 году режиссер поставил фильм «Фавориты Луны», удостоенный на Венецианском кинофестивале Специального приза жюри. Этой же премией были отмечены еще два фильма Иоселиани – «И стал свет» (1989) и «Разбойники. Глава седьмая» (1996). В 1999 году на экраны вышел фильм «Прощай, дом родной» (в российском кинопрокате получивший название In vino veritas), где Отар Иоселиани сыграл и одну из главных ролей. В декабре 2002 года режиссер представлял в Москве свой новый фильм «Утро понедельника», получивший на Берлинском фестивале «Серебряного медведя» за режиссуру. Вот уже сорок с лишним лет он снимает одно кино про одних и тех же людей, которые взрослеют и меняют отношение к мирозданию вместе с режиссером. Его меланхолическая грусть, приправленная отменным грузино-французским юмором, – та особая интонация, которую Иоселиани взял еще в СССР. Отар Иоселиани – большой художник, который продолжает рисовать маслом на холсте. Ему чужды современные технологии, не интересны компьютерные возможности. При этом язык Иоселиани очень современен. Его кино всегда было над политикой, над географией и над временем. Оно всегда – об отношении человека к обстоятельствам жизни. По последним фильмам Иоселиани отчетливо видно, что буржуазная сытость раздражает его еще сильнее, нежели советский тоталитаризм. К получению очередного приза, которыми у него, кажется, заставлена вся парижская мансарда, он относится с иронией, адресованной даже не себе, а скорее вручателям. Получая в 1989 году свой второй венецианский спецприз жюри за фильм «И стал свет», он прямо со сцены предельно интеллигентно сообщил, что эта высокая награда (вторая после приза за его «Фаворитов луны») для него не более чем элемент профессии, а уж третий спецприз за «Разбойников» его просто рассмешил. Кажется, неспроста Иоселиани отправляет героя своего последнего на сегодняшний день фильма «Утро понедельника» именно в Венецию, которая оказывается таким же унылым местом, как и любая деревенская глушь.

"