Posted 31 октября 2004,, 21:00

Published 31 октября 2004,, 21:00

Modified 8 марта, 09:40

Updated 8 марта, 09:40

Японский пациент

Японский пациент

31 октября 2004, 21:00
Тадаси Судзуки поставил в МХТ им. Чехова обновленную версию своего спектакля «Король Лир». Спектакль похож на старинное японское кимоно, на которое пришили заплатки из пестрого российского ситчика.

В своей экспериментальной лаборатории режиссер Тадаси Судзуки уже много лет подряд прививает европейскую драму к дереву японской театральной традиции. Впервые он взялся за «Короля Лира» больше двадцати лет назад. И безжалостно вытравил из трагедии все, что воплощает силы добра. Свел до минимума роль Корделии: она не спасает отца и не сражается с сестрами, чтобы вернуть ему королевскую власть. Вычеркнул преданных Лиру дворян. Он убрал все, что может растрогать зрителей. Король Британии не украшает себя полевыми цветами, не философствует о «естественном человеке». И даже не страдает во время бури от дочерней неблагодарности. Эти манипуляции с пьесой объясняются очень просто: в спектакле Судзуки история Лира происходит только в его воображении. Король, обиженный дочерьми и переживший множество несчастий, оказался в больнице (в спектаклях Судзуки это всегда мистическое пространство, расположенное между миром мертвых и живых) и вспоминает все случившееся с ним. Возможно, те, кто появляется на сцене – всего лишь фантомы, возникшие в его больном сознании.

Внешне спектакль получился таким же точным, тщательно выстроенным и стильным, как обычно у Судзуки. Кажется, будто действие происходит вне времени и пространства. На заднем плане темные стенки-ширмы в японском стиле с раздвижными дверями. В их проемах появляются то живые, то уже погибшие герои. Сумасшедший Король Лир (Анатолий Белый) весь спектакль проводит в инвалидном кресле-каталке. Актеры перемещаются из одной точки сцены в другую, будто выписывая на сцене причудливые иероглифы или застывают в скульптурных позах, будто герои древнего японского театра Но. Прожектор освещает только одежды, оставляя ноги в тени, от чего кажется, что люди парят в воздухе.

Всех главных героев играют мужчины. Поэтому дочери короля Регана и Гонерилья (Дмитрий Куличков и Роман Кириллов) кажутся еще более злобными и жестокими. В мире, окружающем сумасшедшего короля, добро уже давно превратилось в зло. Ему не помогает даже шут (Олег Тополянский). Он превратился в полноватую медсестру, которая то читает что-то из томика Шекспира, то сосредоточенно подкрашивает губы и глаза.

Но при всей внешней красоте спектакль сильно отличается от постановок Судзуки, сделанных с японскими актерами. Для большинства актеров МХТ метод Судзуки так и остался тайной за семью печатями. По ее законам на сцене существуют только Анатолий Белый. Остальные зависли где-то в промежутке между двумя системами. Поэтому спектакль походит на старинное японское кимоно, на которое пришили заплатки из пестрого российского ситчика. Не помогает даже мысль, что все это – плод больного воображения Лира. В тот момент, когда у него окончательно «съезжает крыша», на заднем плане медленно бредет шеренга медсестер. Одна из них играет на скрипке, остальные истошными голосами орут «Во поле березонька стояла…».

"