Попытка номер пять

Огромный портрет Коко с сигаретой в зубах был помещен прямо в арку готического собора – раскрепощенная мадам оказалась в окружении святых. Перед портретом – черная тумба для речей, взойдя на которую директор Пушкинского музея Ирина Антонова начала оправдательный доклад «О значении Шанель в искусстве». Было, в частности, сказано, что госпожа Шанель создала не просто черное платье или даже аромат «№ 5», а новый образ деловой и эмансипированной женщины. К тому же она работала бок о бок со Стравинским (семья композитора нашла в ее доме прибежище), Дягилевым, Пикассо, одним словом, с французскими модернистами 1920-х годов.

Выступавший вслед за музейным директором Михаил Швыдкой довел тему неформальности Шанель до логического конца, предложив немедленно раздать всем за терпение по маленькому черному платью, а выставку не смотреть, а обонять. Наконец, представленная как икона современного стиля Рената Литвинова окончательно похоронила музейный пафос. Она сказала, что «Шанель глубоко плевала на всякое общественное мнение» и при своем презрении к обывательщине добивалась успеха. Госпожа Литвинова призналась, что «напялила черное платьице, шапочку и надела туфли со стразами не по сезону» в знак признательности Шанель, ведь в таком «нелепом виде, когда над тобой могут посмеяться» заложена независимость. Стало понятно, что сегодня г-жа Шанель была бы если не панком, то фриком.

Сама экспозиция, созданная французским куратором Жаном Луи Фроманом, подозрения только подтвердила. Здесь не наблюдалось ни привычного бутика с развешенными аксессуарами, ни историко-биографической летописи в стиле «ее жизнь в искусстве». Залы Пушкинского музея превратились в галереи с инсталляциями, разбитые по цветам: черный, белый, красный, золотой. Отдельной секции удостоился шанелевский твид. В каждом из разделов, помимо подборки журнальных страниц с моделями, развешены созвучные теме и цвету работы современных художников. В том месте, где царствует маленькое черное платье, его окружают композиция американского фотоскандалиста Андреса Серрано и живопись поп-артиста Джулиана Шнабеля. Поблизости – черная абстракция русского авангардиста Александра Родченко.

На этой выставке от зрителя требуют изощренного воображения и знания актуального искусства, чтобы связать, например, с твидовым костюмом портрет «Джеки Кеннеди» Энди Уорхола, соцартистские фарфоровые фигурки Гриши Брускина и картину английского пейзажиста XIX века Констебла.

Однако самое, возможно, необычное зрелище зрителей ожидает в «красной комнате». Известно, что именно Шанель вывела в моду этот не слишком благочестивый и отчаянный цвет. Под стать цветовой революции – фотографии американской художницы Нэн Голдин «Джимми Полетт и Табу»: сцены переодевания трансвеститов в ночном клубе. Травестия мужского в женское стала в начале ХХ века главным козырем модного дома (короткие стрижки, костюмы, береты, сигаретки в губах). Теперь, судя по выставке, мода совершила полный оборот – женское переходит в мужское (корсеты, косметика, юбки). Не исключено, что нынче госпожа Шанель искала бы вдохновение не в аэропланах и автомобильных гонках, а самых забубенных гей-клубах.