«Джихад на Украине»? Как главные конфессии России сопровождают СВО

Елена Петрова, Татьяна Свиридова

Духовное управление мусульман Татарстана занимается поддержкой российских мусульман, воюющих на Украине, с самого начала СВО. Семь раз муфтий Татарстана Камиль Самигуллин приезжал на фронт. Новый заместитель главы мусульман самой большой мусульманской республики должен взять на себя поддержку семей и самих военнослужащих, отправлять грузы на фронт и контролировать выпуск амуниции для бойцов.

Религиозные наставники мусульман Татарстана с начала СВО выступают за то, чтобы объявить шахидами тех, кто погиб в бою против «сил зла».

«Чтобы быть на пути Аллаха, у человека должно быть правильное намерение. С каким намерением отправляется на фронт солдат? Если он верующий и понимает, что защищает свою семью, свой дом и Родину, то Аллах примет его как шахида. К тому же очевидно, что российские бойцы… ведут праведную войну с силами зла,» — рассказал руководитель Духовного управления мусульман Татарстана Камиль Самигуллин в интервью изданию «Бизнес Онлайн».

Война с нацистами — это джихад

В интервью казанскому изданию муфтий напомнил, что «в мае 1942 года муфтий ЦДУМ страны Габдрахман хазрат Расулев издал фетву, что война с нацистами является джихадом».

Камиль Самигуллин не одинок в своем желании видеть военнослужащих мусульман, воюющих против ВСУ, участниками священной войны, поскольку джихад понимается как борьба за веру или священная война.

Религиозный термин «джихад» (ар. الجهاد [аль-джиха̄д] — букв. «усердие», «усилие»‎) — сетевое издание «Академия Корана» трактует как борьбу за то, что яв­ля­ет­ся для человека самой благородной и возвышенной целью на земле. В узком смысле джихад — это священная война для защиты родной земли от агрессора, целостности государства и вос­ста­нов­ле­ния спра­вед­ли­вос­ти.

Историк религии Сергей Бычков так объяснил «НИ» настроения среди верховных имамов России:

— Такая практика существовала на протяжении веков. Считалось, что те воины, которые гибнут во имя пророка, сражаясь за чистоту веры, становятся мучениками, шахидами.

— Сейчас же сражаются не за чистоту веры, у СВО другие задачи — «НИ».

— Понятно. Но, например, верховный муфтий Центрального управления мусульман России Талгат Таджуддин всегда отличался оригинальностью не только в нарядах, но и в суждениях. Поскольку он объявил о том, что Украина — часть России, то, естественно, обосновывая таким образом, предложил считать шахидами тех воинов-мусульман, которые пали на полях СВО.

Единого мнения среди мусульманского духовенства и властей мусульманских республик нет. Глава Чечни Рамзан Кадыров еще в 2022 году, в разгар мобилизации, называл СВО джихадом. В Казани хотели созвать совет улемов, но из-за разных позиций глав мусульманских центров эта идея провалилась.

— В России нет единого центра, который бы объединял всех мусульман. Существует около 10 центров. Самый заметный — ДУМ — Духовное управление мусульман, которое находится в Москве, председатель которого Равиль Гайнутдин — человек взвешенный, мудрый. Второе по численности Духовное управление мусульман в Башкортостане. В Татарстане свое духовное управление. Я уже не говорю о том, что в каждой кавказской республике есть свое духовное управление и свои муфтии. Мы знаем, что в Чечне они придерживаются самых крайних взглядов. Говорить о том, что один муфтий выражает мнение всех мусульман России, было бы рискованно. Он выражает собственное мнение, которое не разделяют и не поддерживают другие муфтии, — полагает Сергей Бычков.

Молитва о победе, освящение оружия и военные священники

После 1917 года конфессии и российское государство проходили разные этапы. При советской власти религия находилась под строжайшим контролем Совета по делам религий, поэтому никому в голову не приходило объявлять джихад, например, во время войны в Афганистане.

В 90-х и начале 2000-х годов государство перестало вмешиваться во внутрицерковные дела и не одобряло активного участия в политике представителей религий.

— Талгат Таджуддин еще в 2003 году объявил джихад Америке в связи с войной в Ираке. Он выступил на митинге. Потом стали объяснять, что это «духовный джихад». Тогда у РФ и США были совершенно другие отношения — антитеррористическая коалиция, партнерство, поэтому власти отреагировали без всякого энтузиазма, а окружению Таджуддина пришлось объяснять, что речь идет о сборе медикаментов, гуманитарной помощи и «духовном джихаде». Это выглядело экзотично. Кстати, Таджуддин прямо на митинге вынул саблю из ножен и размахивал ей. Священнослужитель с саблей — тоже довольно экзотично, — вспоминает другую политическую реальность историк Алексей Макаркин.

В РПЦ создан специальный отдел по взаимодействию с армией и флотом. Однако среди иерархов православной церкви единого мнения о характере противостояния на Украине нет.

Как напоминает Сергей Бычков, активно участвовал в жизни отдела священник о. Михаил Васильев, который погиб на СВО. По закону, принятому еще при президенте Медведеве, в армии и на флоте введены должности «помощников по работе с верующими военнослужащими», которые назначаются из числа священнослужителей. Однако их роль в окопах невозможно сравнивать со священниками императорской армии.

Историк Макаркин считает, что священники в царской армии были заместителями командиров части. Сейчас они подчиняются Синоду и их число в войсках незначительное.

— Сейчас церковь не может заполнить все вакансии, и командирам так удобнее. Если священник приезжает, ему хорошо. Но, если священник все время рядом, да еще и подчиняется другой инстанции, другому органу, Синоду через отдел, это могло бы в каких-то случаях вызвать напряжение, разногласия. А надо ли это? Надо ли это командиру и надо ли это церкви? — задается вопросом Алексей Макаркин.

Да, патриарх повелел священникам молитву о победе. Верующие россияне писали открытое письмо патриарху. В нем они рассказали, что те из пастырей, которые отказались, как, например, о. Алексей Уманский, лишились сана и прихода.

Но РПЦ с 2017 года так и не смогла сформировать единую позицию и принять документ об освящении оружия.

— Говорилось так: молитва о воинах — устойчивая церковная практика. Но не отражено в традиции православной церкви, не соответствует содержанию самого чина благословение воинских оружий, и потому должно быть исключено из пастырской практики использование данного чинопоследования для освящения «любых разновидностей оружия, употребление которого может повлечь за собой гибель неопределенного количества людей, в том числе оружия неизбирательного действия и оружия массового поражения», — вспоминает дискуссию Алексей Макаркин.

С началом СВО отношение к освящению крылатых ракет изменилось, но РПЦ в хорошем смысле бюрократическая структура. Хотя пленум межсоборного присутствия и одобрил новый текст с поправками, принять его мог бы только архиерейский Собор, который сейчас собрать невозможно, — украинские епископы не приедут, да и, например, эстонские тоже вряд ли. До начала СВО часть иерархов не соглашалась с освящением. Как обстоят дела сейчас, сказать трудно, говорит эксперт, поскольку церковь во многом зависит от политических реалий.

Государство не только создает политические лифты для участников СВО и активно вводит их во власть в обход сложившейся партийно-чиновничей структуры, но и продвигает новые идеологемы напрямую через образование, СМИ и индустрию развлечений.

До 2022 года консервативные идеи проникали в общество через церковь и связанные с ними группы влияния. Сейчас власти не мешают части духовенства выражать довольно радикальные идеи, однако дальше заявлений дело не идет. Конфессии играют подчиненную роль в создании новой государственной мифологии.