Уже посчитали — и прослезились: в России погибла половина урожая фруктов и ягод

Елена Петрова, Татьяна Свиридова

Президент Ассоциации садоводов России (АППЯПМ), заслуженный работник сельского хозяйства РФ, доктор сельско-хозяйственных наук Игорь Муханин так описал «НИ» последствия трех волн заморозков по Центральной России в первой половине мая:

«Вишня, все остальные косточковые — полностью побиты, по многим зонам, например, в Волгограде, было уже массовое цветение. Ничего не осталось. Завязь вся чёрная. Есть небольшая надежда получить небольшое количество яблок на сортах, которые имеют позднее цветение. Они до сих пор цветут. Но погода опять отвратительная».

Вся Центральная зона затронута непогодой — Самара, Саратов, Белгород, Смоленск, Липецк, Тамбов, Волгоград. Заморозки в этом мае наступили не один раз, а целых три. Все, что не погибло 4–5 мая, было побито 15-го. Крестьяне называют состояние садов одним словом — катастрофа. Такие потери случились в отрасли последний раз больше 20 лет назад — в 2003 году.

Этой весной пострадали не только сады — в Минсельхозе уже объявили о потерях. Более 800 тысяч га нужно пересеивать. Померзла пшеница, как яровая, так и озимая, овес, овощи. Однако между производством зерновых и садоводством есть огромная разница: зерновые можно посадить заново, о чем чиновники и объявили, хотя и тут потери урожая будут. На садах в этом году можно поставить крест — яблоки пострадали на 50%, а вишня-черешня — клубника — и того больше.

Как это скажется на крестьянских хозяйствах и на ценах в магазине, разбирались «НИ».

Заморозки — как это было

В Росгидромете снег и длительные холода связывают с противостоянием циклона и антициклона, которые, как в воронку, втянули на всю европейскую территорию России холодный воздух Гренландии, с одной стороны, и Северного Ледовитого океана, с другой.

— Эта устойчивость, конечно, необычна. Она и обусловила заток таких холодных воздушных масс, длительных аномальных температур, на 7 — 8 градусов ниже нормы. И речь не просто о Москве, а обо всей Европейской части страны, — рассказал «НИ» научный руководитель Росгидромета Роман Вильфанд.

Аграрии особенно отмечают, что минусовые температуры держались очень долго. Из-за этого пострадали не только нежные цветки, но и листья, описывает ситуацию Игорь Муханин:

— Первая волна мороза началась около 9 вечера, когда температура вышла на минус, а в 6 утра ещё тоже был минус. Девять часов подряд — это очень сильный мороз. Даже некоторые деревья, некоторые сорта, пострадали не только цветы, но и деревья. Стоят как полудохлые. Середина мая — а они жёлтые, листьев нет. А то, что вылезло, всё побито морозом. Камбий живой был, а всё-таки пять-семь градусов мороза по живому камбию не просто в течение часа-полутора, а шесть — семь часов — очень неприятно.

Про косточковые, про смородину можно забыть, говорит Игорь Муханин. Черная смородина цветёт позже, но снизу по почве был самый сильный мороз:

— Голубику прижало, малину прижало, земляника процентов на 50% потери. Только последние цветоносы будут выходить с середины июня. Считай, 30% урожая, может быть, сохранилось. Но самая крупная — первая ягода, первые цветоносы. А они чёрные все. А зарплату платить надо.

У Игоря Муханина хозяйство в Мичуринске Тамбовской области. Но потери не только у него, но и у соседей в Липецкой, в Лебедяни, которая стала яблочной столицей России.

Руководитель направления качества и технологий «Агроном-сад», одного из двух самых крупных яблочных хозяйств Лебедяни, а поэтому и всей страны, Варвара Сошина называет нынешнюю ситуацию беспрецедентной:

— Как минимум, пятьдесят лет не было подобных холодов в самый пик, разгар цветения, самый уязвимый период, когда происходит опыление, формирование, закладка урожая. У нас очень большие площади садов, очень большое сортовое разнообразие, сорта все районированные, так как не районированные сорта хуже выживают. Но при этом мы видим колоссальные потери, но ещё не готовы их озвучить, так как до сих пор ведётся учёт. Наши агрономы пытаются подсчитать, и мы уже понимаем, что это достаточный объём.

Страхование садов — не в России

Вся надежда у садоводов — на государственную помощь, потому что программ страхования урожая садоводческих хозяйств, в отличие от зерновых, нет ни для кого, ни для маленьких и не не для больших. Игорь Муханин говорит:

— Это катастрофа целой отрасли, которая осталась без денег, без средств к существованию.

— Вы лоббируете государственную помощь? Есть ли шанс её получить?

— Надеюсь, помогут хоть немножко, может, кредиты пролонгируют. Сейчас только данные собираем. Комиссии ездят, смотрят. У страны тоже свободных денег немного.

В Лебедяни надеются, что государство, наконец, займется страхованием урожая, и чиновники профильных министерств услышат садоводов. Яровые или даже озимые можно восстановить за один сельскохозяйственный год, а сады пострадали минимум на три года.

В «Агроном Саде» рассчитывают только на власти, говорит Варвара Сошина:

— Мы надеемся, что будем услышаны в профильных ведомствах. В нашей стране будут внедряться программы страхования урожая.

— Пока не застрахован урожай?

— У нас в стране пока таких программ нет. Ты никогда не можешь сказать в точности, будет град или нет, но ты можешь защитить свои сады градобойной сеткой. Но ты не можешь защититься от заморозков.

— Никакое окуривание не помогает?

— Окурить 2 тысячи гектаров… и насколько эффективно это окуривание — тоже вопрос. Дунул ветер — твоё окуривание всё улетучилось.

Вывод один — на такой площади защитить сады никакими средствами, кроме финансовых, нельзя.

Каждый выживает, как может

В «Агроном Саде» будут рады любой помощи, которую могут получить, говорит представитель производителя:

— На любую, которая поможет выжить. Реструктуризация кредитов либо банковские каникулы, налоговая политика, позволяющая выжить в этой ситуации, потому что непонятно сколько, но боюсь, что Игорь Муханин прав. Мы разделяем проблемы садоводов, просто у нас они на других площадях.

«Агроном Сад» поставляет отечественные премиальные яблоки в самые крупные торговые сети страны. Это те самые, которые продаются в лоточках и коробках. Насколько меньше их будет, станет ясно в конце мая, когда появятся завязи. Но покупатель в течение года точно недополучит не восковые, из-за границы, а свои, ставшие уже привычными за последние 10 лет. А те, что будут продаваться, станут заметно дороже.

Игорь Муханин будет выживать за счет питомника, но привычного хода крестьянского труда не будет:

— Мы привыкли: с мая — жимолость, в конце мая пошла земляничка, первая малинка, потом вишня, а там голубика, слива, с конца июля — супер-ранние сорта яблока, а с августа мы уже в полной уборке. И всю зиму торгуем яблоками. Тогда и развиваемся, строим холодильники, мастерские, людям зарплату поднимаем. А сейчас всё остановилось. Ничего нет. И ничего не будет. А ухаживать за всем надо.

Если денег в хозяйствах не будет, сохранить рабочих не удастся. Платить крестьянам по 200 тысяч и выше, как получают на СВО, в хозяйствах не могут. И тогда рабочие точно пойдут воевать, а за садами ухаживать будет некому. Кредиты под 20% в сельском хозяйстве брать никто не может. Девиз жизни остается прежним:

— Может, завязь где проскочит. Вторичное цветение может, немножко зацепится яблок… хотя бы для местного рынка. Надеемся на лучшее, но готовимся к худшему.