Мало не предлагать: заработки бойцов СВО провоцируют «революцию зарплат» в России

Елена Петрова, Татьяна Свиридова

Оптимистическая трагедия

Гарантированные 196 тысяч «президентских», соревнование губернаторов за самые большие подъемные, теперь уже пробившие планку 1 миллион, 204 тысячи довольствия каждый месяц, и это не считая отдельных выплат за подбитые танки и взятых в плен.

Можно смело говорить о том, что такой зарплатной щедрости от государства не было никогда. Ведь речь идет не о «жирных котах», менеджерах высшего звена, многомиллиардные зарплаты, бонусы и «золотые парашюты» которых уже давно не публикуется, чтобы не смущать умы всех остальных со средними 77 тыс рублей в месяц, а все-таки о сотнях тысяч простых людей, которые впервые увидели такие деньги. Как и их семьи.

«Зарплатная революция назрела и перезрела!» — восклицал в прошлом году вице-спикер Госдумы Александр Бабаков.

Теперь об эффекте СВО на трудовой рынок пишут экономисты.

Росстат опубликовал последние данные о росте числа вакансий. На рынке не хватает 7,8% от всех занятых страны. Эта цифра феноменальная — такого уровня нехватки рабочих рук в стране не было с 1998 года, когда после азиатского кризиса и дефолта экономика начала буйный рост.

«Довольно высокие выплаты добровольцам автоматически задают ориентир для рынка труда (хотя бы из соображений удержания занятых). И нет сомнений, что после завершения СВО этот фактор сохранится: военнослужащие, получавшие 200 тысяч руб. в месяц и более, просто не будут возвращаться на „старые“ рабочие места за 50-
60 тысяч руб. в месяц, и будут, очевидно, искать работу соответствующую своему новому социальному статусу», — пишет автор доклада Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Дмитрий Белоусов.

Сам рост зарплат в 2023 году впечатляет не только в сравнении с застоем во время пандемии. Увеличение на почти 8% — это рекорд за последние 15 лет. Правда, были в новейшей истории страны и рекорды покруче, говорит доктор экономических наук, член-корреспондент РАН Ростислав Капелюшников:

— «Революцией зарплат» это можно называть, потому что в предыдущие годы рост был практически нулевым. В сравнении с 2015 годами это можно называть революцией, потому что там зарплата росла на 2-4% в год. А если сравнивать с нулевыми годами, то это пока еще ниже — там ежегодный прирост был двузначный.

Оптимисты от экономики надеются, что когда будет осознана новая реальность — бывшие солдаты будут неготовы к дешевому труду, а их предыдущий опыт позволит им выдвигать новые требования — вот тогда можно будет ожидать, что на рынке возникнет технологическая модернизация, роботизация и профессиональная переподготовка.

Правда, авторы доклада не уточняют, примут ли сами воевавшие во всех этих мероприятиях участие, или работать будут роботы, а защитники Отечества окажутся несколько в стороне.

Впрочем, есть и другая точка зрения.

«Дайте, а где взяйть?» Взгляд реалистов

На бурный рост зарплат на 8% и невиданный уровень вакансий больше, чем на 7% СВО влияет сильно, но начались эти явления задолго до того, как на Украине заговорили пушки. И виноват в этом ковид, хотя влияние СВО бесспорно, говорит Ростислав Капелюшников:

— Начиная с локдаунов, уровень вакансий стал непрерывно расти. Если до 20-х годов уровень вакансий мог составлять максимум 3%, в крайнем случае, 3,5%, то сейчас это более 7%. То, что людей вытягивают на СВО — это оголяет предложение труда.

Однако пока в России все еще жива рыночная экономика, трудовой рынок будет подчиняться рыночным законам. Ни один предприниматель не будет работать себе в ущерб, если расходы на производство продукта, который выпускает его предприятие, превысят доходы. Для простоты понимания возьмем цену на хлеб, объясняет ученый:

— Если у вас цена на хлеб подскочит в 10 раз, наверное, вы будете меньше покупать? То же самое с рабочей силой.

Никто не может заставить предпринимателей работать себе в ущерб. Для роботизации и внедрения новых технологий нужны инвестиции. С ними в России сейчас плохо.

Шаги, которые предпринимают региональные власти для покрытия дефицита на рынке труда, измеряемого миллионами человек, выглядят беспомощными.

В Татарстане, например, предлагают привлекать подростков даже на вредные производства. Эти инициативы вызывают у экономистов только качание головой — мало того, что дефицит уменьшится только на пару десятков процентов, но таким образом тормозится накопление человеческого капитала. Впрочем, что будет через 10-15 лет, власти сейчас не волнует.

— Рациональных ответных шагов нет ни-ка-ких, потому что все резервы пополнения занятости в России исчерпаны, а единственный резерв, как ее можно было бы пополнять, а именно, активизиция мигрантской рабочей силы, наталкивается на психологические и политические ограничения. Это ситуация тупика.

Роботизация российской экономики, на которую уповают сторонники «революции зарплат» — дело также весьма затратное. В России есть проблемы и с доступом к деньгам, и к технологиям, а региональные власти ограничивают для мигрантов один сектор за другим при поддержке населения. Особенно эта тенденция усилилась после теракта в подмосковном «Крокус Сити Холле», который совершили таджики.

Этот дефицит лечится единственным средством — повышением заработных плат, после чего найм работников для предприятия становится непривлекательным. Они сокращают спрос на рабочую силу, заработная плата перестает демонстрировать такую взрывную динамику. — считает Ростислав Капелюшников.

Впрочем, что именно будет через год-два после окончания СВО и возвращения бойцов в мирную жизнь, никто точно не знает. Не исключено, что часть этих людей станет «новой элитой» России. Для другой части «революция зарплат» может стать перманентной.