Не могут или не хотят: почему большинство зарубежных компаний осталось в России

Иван Зубов

Украинские экономисты составили и ведут специальный реестр Leave Russia, в котором перечислены около 3700 зарубежных компаний и брендов. Судя по нему, к началу весны 2024 года полностью избавились от своих активов в России только 365, то есть меньше 10%. Год назад их было 7%.

Кроме того, 505 компаний готовятся уйти, 701 остановила свою деятельность, но сохраняет юридические лица и активы, 397 ограничили число операций, 145 перестали инвестировать в свое развитие. И, наконец, 1647 компаний никуда не уходили и делать этого не собираются.

Примерно такой же реестр ведут американские экономисты из Йельской школы менеджмента, но у них картина несколько другая. Правда, и выборка значительно меньше: из 1400 компаний 538 ушли полностью, 503 приостановили операции, еще 154 ограничили часть операций.

Уйти оказалось дороже, чем остаться

Ограничение операций тоже выглядит по-разному. К примеру, авиационный гигант — Airbus, связи с российскими авиакомпаниями разорвал, однако продолжает покупать в России титан. А вот крупнейший производитель алкогольных напитков Bacardi, хоть и обещал уйти, но при этом нанимает новых сотрудников.

По данным The New York Times, общие убытки компаний, ушедших из России к концу 2023 года, составили $103 млрд. Многие компании не уходят, считают эксперты, поскольку им хочется минимизировать убытки, но российские власти активно препятствуют этому.

Чтобы продать свой бизнес в России, нужно не только найти покупателя, но и согласовать со специальной правительственной комиссией все условия ухода, включая и цену. Эксперты напоминают также, что в конце 2023 года российские власти решили поднять «добровольный взнос» для уходящих из России компаний с 10 до 15% от стоимости активов.

Но договоренность с потенциальными покупателями вовсе не означает, что сделка состоится. Так, пока датская пивоваренная компания Carlsberg ждала разрешения правительственной комиссии продать завод «Балтика», президент России неожиданно подписал указ о национализации этого завода, а также российских активов компании Danone. А феврале этого года стало известно, что Danone сможет продать свой бизнес лишь со скидкой 56%.

Вернулись через «черный ход»

Эксперты объясняют тот факт, что многие компании остаются в России, еще и психологическими факторами: эмоции по поводу начала СВО потихоньку сошли на нет, а потому и замерший вроде бизнес возрождается с прежним размахом.

Кроме того, есть много примеров формального ухода компаний из России и возвращения их через «черный ход». Так это случилось с французским производителем косметики L’Occitane. Он продал свое предприятие бывшим менеджерам, и сам же поставляет им свою продукцию через компанию, которую специально для этого зарегистрировал в ОАЭ. То же самое сделала американская компания Otis — крупнейший производитель лифтов, и японская Yokohama — производитель покрышек.

Эксперты издания Re: Russia считают, что нужно различать две разные ситуации: наращивание импортных поставок конечной продукции через не присоединившиеся к санкциям страны и поддержание сложившихся технологических цепочек локализации производства в России.

По их мнению, как раз к самому сильному экономическому ущербу ведет разрушение технологических цепочек, поскольку они обеспечивали присутствие в мировых процессах российских производителей, включая и качественные рабочие места в самой России. То есть наибольший ущерб наносят своим уходом именно компании, которые осуществляли производственную кооперацию.

В этой связи, эксперты обращают внимание на участников «большой нефтесервисной четверки» — американские компании SLB и Weatherford, которые, по их данным, так до конца и не ушли с российского рынка.