Эксперт Беднарук: «Все, как сейчас, на Урале будет повторяться каждые 5-10 лет»

Татьяна Свиридова, Елена Петрова

Инженер Сергей Беднарук возглавляет информационно-аналитический центр регистра и кадастра Российского государственного аграрного университета — Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева. Всю свою жизнь он занимался гидротехническими и защитными сооружениями и участвовал в расследованиях причин ущерба, который вышедшая из берегов стихия год из года наносила людям.

«Новые Известия» поговорили с Сергеем Беднаруком о том, может ли сброс воды в водохранилищах предотвратить наводнения, и почему претензии российских чиновников к Казахстану, кроме смеха, у специалистов не вызывают.

— Сейчас все обсуждают прорыв дамбы в Орске. Что с ней было не так? Версию с грызунами отметаем сразу.

 — Дамба — особая категория гидротехнических сооружений. Это защитные сооружения, которые никак не регулируют речной сток. Важно состояние дамбы, параметры, качество строительства, качество обслуживания и эксплуатации. Расследование покажет, наверное, хотя в большинстве случаев результаты не соответствуют. По крайней мере, мне так подсказывает мой опыт.

— С вашей точки зрения, что произошло и как этого можно было избежать?

— Судя по сообщениям, произошёл размыв дамбы. Причём дамба эта не на Урале, а на притоке Урала со стороны реки Орь.

Размыв произошёл не в результате перелива, вода не достигала отметок гребня дамбы. Значит, он произошёл в результате фильтраций, выноса грунта, разрушения участков защитного сооружения. Однозначно: либо некачественное строительство, либо — некачественная эксплуатация, поддержание в надлежащем техническом состоянии. Всё это — вопрос к собственнику.

За безопасность сооружений отвечает собственник и эксплуатирующая организация, если таковая имеется, если собственник кого-то нанимал.

— Как водохранилища могут изменить ход наводнений?

— Водохранилища на реке Урал — это с другой стороны, там тоже есть защитная дамба, а выше есть водохранилище. У нас крупные водохранилища — Ириклинское, Уральское, Магнитогорское. Это регулирующие водохранилища. Они регулируют сток и распределяют поток воды, управляются в соответствии с действующим законодательством, правилам использования водных ресурсов водохранилищ. Правила использования водных ресурсов для Ириклинского водохранилища (это крайнее), в которых и есть эта противополоводная функция, которая прописана в параграфах 18 и 19.

— Что в этих параграфах?

— Это называется «половодная сработка». А проще — опорожнение водохранилищ, которое должно было осуществляться в соответствии с этими пунктами правил.

— Есть ли основания предполагать, что это не было сделано вовремя?

— Есть основания предполагать, но говорить, что это стало основной причиной катастрофы — это не так.

Водохранилища при правильном регулировании позволяют смягчать последствия в меру своей регулирующей способности, смягчать водополоводную обстановку ниже по течению. В правилах были указаны города Орск и Новотроицк (Ириклинское водохранилище). Смягчать могли. Предотвратить, тем более, что прорыв произошёл со стороны реки Орь — наверняка нет.

То, что дальше были переливы и со стороны Урала в Троицке и самом Орске — там дамбы устояли. Были размывы сухого склона. Видно было, что шли потоки. Но я не знаю, были ли там прорывы. Переливы были. Может быть, как-то могло смягчить, поменьше сброс воды, соответственно, для Оренбурга.

В результате того регулирования, которое было осуществлено, противополоводную функцию водохранилище не выполнило. Никакой срезки максимальных расходов оно не осуществило.

Но ещё раз говорю: оно ничего не добавило, оно просто не смягчило. По правилам, оно могло и должно было несколько снизить суммарно расход и уровень воды ниже по течению.

— Нужно ли ещё строить дамбы или водохранилища? Что нужно делать?

— Первое, что необходимо — не залезать в зоны затопления, не строить в поймах рек. Если вы строите в пойме, в любом случае это когда-нибудь случится, вода придёт. Тогда нужно строить защитные дамбы. Их нужно эксплуатировать постоянно, за ними нужно следить.

Если строить в поймах, то застройка должна быть рассчитана на максимальное половодье, повторяемостью один раз в сто лет. Естественно, большую часть лет они и не работают. Всё запускается, перестают за ними следить.

Ну, а потом наступает даже не расчётный случай, даже меньше, а дамба уже находится в плохом состоянии. Но в данном случае нельзя говорить об этом. В Орске не старая дамба, а недавно построенная.

— Кто должен следить? Заказчиком дамбы был ГУП «Облжилкомхоз».

— Я не знаю, на чьём она балансе. В соответствии с законом о безопасности гидротехнических сооружений, ответственность за безопасность этих сооружений несёт, повторюсь, собственник. Чьё это имущество? Муниципальное, областное — нужно смотреть. Они должны обеспечивать безопасность сами или нанимать специалистов, подрядную организацию, которая будет осуществлять эксплуатацию.

— Некоторые чиновники обвиняют в том, что случилось в Курганской области, власти Казахстана.

— Помните фильм «Кавказская пленница»? Там был герой — товарищ Саахов. Он договаривался о противоправных действиях — украсть невесту, но уточнял, что «воры должны быть не из нашего района».

Вот эти товарищи, которые обвиняют Казахстан — это «товарищи сааховы». Это попытка спихнуть ответственность на кого-то и лучше, чтобы «не из нашего района».

— Как регулируются водные отношения, когда река течёт по территории двух государств?

— Если есть трансграничные водные объекты, между странами заключается соответствующее соглашение. С Казахстаном тоже есть такое соглашение. Имеется две межгосударственных комиссии, которые должны всё координировать и осуществлять эту деятельность.

— Если бы дамба была построена надлежащим образом и за ней следили, то таких последствий можно было бы избежать?

— Судя по тому, что перелива не было, расчётные отметки не были превышены, да. Это результат либо дефектов при строительстве, либо ненадлежащая эксплуатация.

— Принесет ли расследование понимание, в чем причина такого ущерба?

— О том, что у нас проблемы есть — они давно есть с защитными сооружениями. Решаются ли они? Не очень. Каждый случай, все наводнения, начиная с Кубани, на Ангаре, Амуре — к сожалению, на мой взгляд и как участника некоторых прошлых событий — действительные причины чётко не выявляются, в тщательном расследовании никто не заинтересован. Всё куда-то заметается. Сейчас назначат научную работу, будут исследовать, насколько это было редкое событие. Пока это будет исследоваться, все забудут. И всё по новой. И будет всё повторяться каждые пять — десять лет. Как оно сейчас и идёт.