Что стоит за новыми столкновениями на армяно-азербайджанской границе

Ирина Мишина

-Передвижения военной техники начались буквально сразу после завершения в Брюсселе трехсторонней встречи США—ЕС—Армения, одной из тем которой стал мирный процесс на Южном Кавказе. Есть ли тут какая-то связь?

— О передвижениях техники заговорили еще за несколько дней до начала этих переговоров. Баку и Ереван уже по традиции обвинили друг друга.

Армяно-азербайджанский конфликт помимо прочего включает и такой спорный вопрос, как эксклавные села на границе. Вокруг них давно идут споры. После закрытия «карабахского кейса» этот вопрос вышел на первый план. И здесь мы видим знакомый «маятник». Переговоры сменяются военными эскалациями. Почему? С помощью силового фактора «поправляются» дипломатические позиции.

Тот факт, что Нагорный Карабах перешел под контроль Азербайджана, всех проблем не решил, многие вопросы остались. Армяно-азербайджанское противостояние, увы, продолжается.

— Что стороны выясняют сейчас?

— Прежде всего не решен вопрос с границей. Не проведена ее демаркация и демилитаризация. Эксклавные села находятся теоретически на территории Армении, но их судьба окончательно не решена.

Правда, некоторое время назад Пашинян посещал эти села и сказал, что их, возможно, придется передать Азербайджану, иначе неизбежна большая война. Это заявление вызвало внутри Армении неоднозначную реакцию.

Заметим, что есть еще и «нахичеванская проблема», этот большой эксклав отделен от «большого Азербайджана». Нагорный Карабах долгое время был главной темой, а проблемы этих сел и других территорий, а также самой границы отошли на второй план. Теперь они — главные пункты политической повестки.

— Будет ли подписан мирный договор между Арменией и Азербайджаном?

— Обе стороны вроде бы и хотят мира, и даже постоянно обмениваются друг с другом вариантами текстов договора. Но мир постоянно ускользает.

В декабре 2023 года произошел обмен военнопленными. Казалось бы, жизнь налаживается, но мир снова ускользнул. Большая часть проблем так и осталась не решена, хотя вопрос о статусе Карабаха и выглядит, как закрытое дело.

Но сегодня не совсем ясно, будут ли международные гаранты у процесса мирного урегулирования между Арменией и Азербайджаном.

На сегодня трудно сказать, у кого в этом диалоге преимущества, учитывая, что за спиной у Азербайджана стоит Турция, а за спиной у Армении пытается встать ЕС.

По крайней мере, Брюссель очень активно позиционирует себя как «главный друг» Еревана. Но переговоры в Брюсселе на самом деле не решили главного: вопроса о гарантиях безопасности. Там об этом, по сути, и не говорили.

— Значит ли это, что сейчас в действие пойдут силовые факторы?

— Переговоры часто подталкивают силовыми факторами. Видимо, это происходит и сейчас. Но очевидно и другое: стороны не готовы к компромиссу.

Медиатором урегулирования долгое время выступала Москвы, сейчас на это претендует Запад. Получается больше новых вводных. И мир в результате ускользает.

— Значит ли это, что Россия теряет свои позиции на Кавказе?

— Для Москвы повестка дня на Кавказе усложняется. Свои амбиции в регионе есть и у Турции. Они обеспечены, в том числе, и фактором силы. Регион важен и для Ирана, и для ЕС, и для Штатов. Активизировались на Кавказе в последнее время и Индия с Китаем. Добровольно Москва из региона не уйдет, этого ждать не стоит, Россия сама — кавказская держава, в составе нашей страны Северный Кавказ, не стоит забывать об этом.

-Ситуация на Кавказе быстро меняется, значит ли это, что поменяется и вектор российской политики в регионе?

— Мы видим, как союзы и договоренности, еще вчера казавшиеся незыблемыми, пересматриваются.

Кто года 2-3 назад мог бы назвать Армению едва ли не самым проблемным партнером России на Кавказе?

Долгое время главным на повестке был «карабахский вопрос», он во многом определял и военное присутствие России в регионе. Сейчас в своем прежнем виде он не существует, надо подбирать другие ключи к Кавказу и искать иные способы влияния в условиях геополитической конкуренции.

Но, во-первых, внутри армянского общества существует запрос на союзнические отношения с Россией, и вообще есть запрос на прагматику. И в Грузии, и в Азербайджане, и в Иране с Турцией. Но чтобы выстроить новую политику, потребуются нестандартные ходы. Ведь так, как прежде, уже не будет.