Елена Петрова, Наталья Сейбиль
На 1 января 2024 года в России насчитывалось 11 миллионов инвалидов. Легкая путаница, которая возникла по вине Социального фонда России, привела к тому, что сначала СМИ написали о росте числа мужчин-инвалидов работоспособного возраста (от 31 года до 59 лет) на полмиллиона. Но эта цифра оказалась неверной — Социальный фонд не учел, что изменились временные рамки. Из-за того, что мужчины стали выходить на пенсию с 63 лет, их число выросло.
Тем не менее, всего в 2023 году инвалидов-мужчин от 18 до 63 лет насчитывалось 2 миллиона 460 тысяч человек, а женщин — чуть больше полутора миллионов.
Руководитель отдела по трудоустройству людей с инвалидностью региональной общественной организации инвалидов «Перспектива» Михаил Новиков довольно трезво оценивает их трудовой потенциал, а также дилемму, которая не решается на российском рынке труда много десятилетий:
— Все хотят работников, которые соответствуют тем же требованиям, которым соответствуют все другие сотрудники, которых нанимают. С теми же профессиональными требованиями, по тому же графику работы, по всему. Понятно, что таких людей с инвалидностью в районе 25 процентов и есть.
Инвалиды. Хождение по мукам
Сергей живет в Костроме. Он инвалид с детства. После окончания колледжа, где Сергей учился на платном отделении — руководство колледжа отказало мальчику в бесплатном месте и не захотело создавать особые условия, начались мучительные поиски работы. В целом городе с населением 265 тысяч человек и 7 тысяч предприятий, а именно столько зарегистрировано в Костроме, для Сергея нигде не нашлось места работы.
Его мама Марина рассказывает:
— Сын долго пытался найти работу. На бирже взяли заявление, но никакой помощи в трудоустройстве не оказали. Он несколько месяцев пытался устроиться сам, обивал пороги организаций, но ни одной вакансии, которая бы соответствовала состоянию его здоровья, для него не нашлось. Прожить на пенсию в 11 тысяч рублей невозможно — этого не хватает даже на лекарства. Самооценка у парня после тщетных попыток найти работу упала.
Пришлось семье брать инициативу в свои руки. Оформили на сына ИП, всей семьей трудятся на ниве местного туризма — пытаются выживать так.
Игорь Федотов представляет интересы предпринимателей-инвалидов в отделении «Опора России» в Москве. Он не понаслышке знает, каково это, создавать и вести бизнес, будучи глубоко больным человеком:
— Сами инвалиды не создают предприятий и не становятся самозанятыми. Человеку с заболеваниями требуется гораздо больше усилий. Бизнес в лице инвалидов не занимает какой-либо значимой ниши в экономике. Это сотые доли одного процента. Реально ни государству, ни обществу деятельность нас, предпринимателей-инвалидов, неинтересна. Без целенаправленной, многогранной, многоукладной поддержки и со стороны государства, и со стороны общества, и со стороны самого бизнеса эту проблему серьезно и комплексно не решить. Есть отдельные подвижки, но это не носит системного характера и не решает проблемы.
Кризис на российском рынке труда заставляет предприятия искать рабочую силу повсюду — от тюрем до далекой Индии. Привычно вспомнили и про инвалидов. Как говорит Михаил Новиков, с мигрантами трудности, поэтому пытаются трудоустроить инвалидов на те же самые вакансии, что и здоровых молодых мужчин из солнечного Узбекистана, и с теми же самыми требованиями. Нужны продавцы, кассиры, курьеры. Но инвалиды трудится на этих работах не могут:
— Для людей с инвалидностью очень важна гибкая занятость. Имеется в виду и форматы работы, наличие дистанционной работы. Служебные обязанность. Если к людям с инвалидностью подходить ровно с теми же служебными обязанностями как к любым другим сотрудникам, они тоже не подойдут. Нужно проделать весь этот комплекс работ. Изменить свои требования, изменить вакансии, тогда люди с рынка труда будут востребованы и смогут на эти вакансии претендовать и трудоустроиться.
Работодатели не хотят понимать, что здоровые инвалиды все трудоустроены, поэтому все толкутся у тех самых 25%, но чтобы привлечь оставшиеся 75%, нужно менять подходы. Михаил Новиков перечисляет тех, кому повезло, и тех, у которых нет никакого шанса:
— Кто вообще ничего не слышит и вообще не может говорить, их не очень хотят брать на работу. Люди с невидимой инвалидностью востребованы (заболевания внутренних органов). В ремиссии ничего внешне не проявляется. Слабовидящие с хорошим остаточным зрением. Незрячие — наоборот, очень тяжёлая категория для трудоустройства. Очень тяжёлая категория — люди с особенностями развития, который очень много. Рассеянный склероз, так как сильно прогрессирует и нестабилен.
Инвалиды и те, кто занимается их трудоустройством, мечтают о сильных программах профориентации, чтобы люди поняли, где они могут быть успешными, и какие вакансии для них открыты.
Между тем такие программы уже разрабатываются. В МГППУ проводят тренинги с молодыми людьми, у которых диагностированы интеллектуальные нарушения.
Заведующая научной лабораторией Федерального центра инклюзивного общего и дополнительного образования МГППУ, доктор наук, доцент Юлия Быстрова работает с группой из 123 человек в возрасте от 18 до 32 лет на социальном предприятии «Особая сборка». Обычная ситуация выглядит так, рассказывает психолог: коррекционная школа или уроки труда в инклюзивных классах дают таким детям операционные навыки, однако социальное взаимодействие они не усваивают:
— Как только их отдаешь на предприятие, там идет сразу непонимание, то они не на того смотрят, то они не так сделали, то они не поняли инструкцию, и их со временем выгоняют, потому что они сами не понимают, что не поняли. Они говорят, что да, все поняли, но делают не так.
Тогда педагоги разработали тренинги «из реальной трудовой жизни». Гардеробщикам вся группа сдает пальто. Сами ученики рассказывают, какие правила действуют, задают и отвечают на вопросы, а заодно соотносят цифры на номерках и вешалках. Курьеров с разряженными телефонами отправляли на доставку пакетов, предварительно пройдя с ними весь алгоритм их поведения в чрезвычайной ситуации.
Доктор наук, доцент Юлия Быстрова уточняет:
— Так как у них навыки плохо переносятся, мы пытались заниматься с ними и организовывать такие ситуации, плюс туда входят стажировки с нашими партнерами, которые берут их на стажировку. Они в условиях, приближенных к реальным, начинают эти действия повторять. Мы начинали с проигрывания, создавали им условия, где они работают в командах. Потом мы организовывали их совместные выходы, чтобы они все-таки не в однородной, а в разнородной среде у нас были. Мы учили их моментам социально-одобряемого поведения, то есть, распознайте ситуацию, и как ты себя в ней поведешь, расскажи. Что ты будешь в тех условиях делать и в тех. У нас были обучающие программы, и мы их даже проигрывали.
В результате количество инвалидов, готовых к трудовой деятельности, выросло с 27,6% до 40,65%. Такие тренинги нужно повторять, а для этого требуется не одна лаборатория, а поддержка особых людей на постоянной основе.
Несмотря на то, что количество инвалидов, вернувшихся с Украины, с сентября 2023 года стало тайной и не отражается в данных Социального фонда, никто, кто занимается инвалидами, не отрицает, что такие люди есть, и их будет только больше, если боевые действия продолжатся.
Для вернувшихся с ранениями и инвалидностью придется сначала привыкнуть к мысли, что для них начинается новая жизнь. Первый проректор РГСУ Джомарт Алиев рассказывает:
— Совместно с фондом «Защитники Отечества» Российский государственный социальный университет разработал программу комплексной ресоциализации участников СВО после тяжелых ранений. Мы реализуем именно такой комплексный подход — психологическая и физическая реабилитация, профориентация, получение дополнительного образования, если это требуется, и трудоустройство демобилизованного воина.
Пока число людей, прошедших программу, очень небольшое. В 2023 году в ней приняли участие 78 бывших военных, на 2024 год запланированы еще 100 человек.
По опыту двух чеченских войн Михаил Новиков сначала полагал, что «свошники» вообще на рынке инклюзивного труда даже не появятся. Как ветераны Чечни, так и СВО получают огромное количество льгот и поддержки. Тогда никто из «чеченцев» на рынок труда не попал. Однако сейчас Михаилу Новикову видно, что ситуация несколько другая:
— Возможно, из-за большего количества или других подходов, но они на рынке труда будут появляться. Я не знаю, как это изменит ситуацию. Я думаю, никак не изменит. С одной стороны, это могут быть люди социально адаптированные, потому что это инвалидность приобретённая, ещё недавно они где-то работали. Их можно будет трудоустроить. Но может быть позиция, что «мне все должны и так далее», в таком случае трудоустроиться будет очень сложно. Работодатели с таким психологическим настроем не хотят. Их количество может увеличиться, тех, кто будет обращаться за нашими услугами.
«Мирным» инвалидам военные не помеха, считают эксперты, однако доступ к рабочим местам должен быть равным. Игорь Федотов из московской «Опоры России» говорит:
— Мы от «Опоры» чётко изложили те формы поддержки именно участников СВО, получивших инвалидность, в сфере участия их в предпринимательской деятельности. Если они получают преференции по сравнению с простыми инвалидами, инвалидами детства, с трудовыми увечьями, я не могу сказать, что государство приняло какие-либо решения по этому вопросу.
Однако Игорь Федотов добавляет: предпринимательство — это талант, и успешными становятся только 2% — 3%. Ну, а попробовать — отчего же не попробовать?