Анна Снежина
Для создания безопасности на дорогах государство, казалось бы, из года в год наращивает бюджетные ассигнования: в 2022–2024 годы на нацпроект «Безопасные качественные дороги», например, заложено 1,3 триллиона рублей.
Собранные за 5 лет благодаря системе взимания платы с большегрузов «Платон» более 90 миллиардов рублей тоже должны были потратить на приведение в «нормативное состояние» дорог и строительство мостов в 40 городах и регионах России.
Однако, немалая доля ДТП происходит не из-за плохих дорог, а по вине водителей в состоянии алкогольного и наркотического опьянения и водителей под воздействием психотропных веществ.
Вот этот особо опасный сегмент пьяниц и «кайфушников», психически нездоровых за рулем государство, что интересно, может регулировать напрямую. Для этого существует целая процедура прохождения водителями медицинской комиссии (раз в 10 лет), которая проводится строго в государственных больницах.
Идея — хорошая. Хромает реализация, как всегда, поскольку это освидетельствование остаётся по сути большой и чистопробной фикцией.
Как врачи в государственных клиниках проверяют будущих водителей на склонность к алкоголизму, наркомании, подверженность психическим заболеваниям?
Возьмем, к примеру, Москву — многолетний лидер по числу ДТП — в том числе из-за концентрации транспорта, но не только.
В Москве вы платите 3300 рублей за консилиум с несколькими врачами и одним администратором.
Раньше было два специалиста — нарколог и психиатр, сейчас к списку кабинетов якобы прибавились невролог, офтальмолог, оториноларинголог, инструментальные и лабораторные исследования.
Исследований инструментальных и лабораторных на самом деле не будет. Скорее всего, не увидите вы и невролога, и оториноларинголога, и офтальмолога. Пять печатей за всех узких специалистов и по анализам вам за минуту проштампует один терапевт.
За ваши деньги, не такие уж и маленькие, в действительности вас примут всего в трех кабинетах. На прием одного врача уйдет в среднем 3-5 минут (потому что очереди и потоки большие, а платники сидеть в очередях не настроены — за что платили тогда?).
Будущим водители предложат «беседу с врачом», а никакое не обследование. Какое может быть проведено полноценное обследование за такое ничтожно малое время?
Стандартный прием психиатра в платных клиниках, к примеру, длится не менее часа — это минимум, за который, как считают врачи, можно хотя бы приблизиться к более или менее точному диагнозу, чтобы не ошибиться с назначениями.
Психиатр и нарколог в комиссии на водительские права вас примут по «сокращенной программе».
Любопытство вызывает и метод освидетельствования. Его, к слову, достаточно честно и без прикрас прописывают в заключении: «СО СЛОВ ПАЦИЕНТА …»
Принимаете ли вы алкогольные напитки, как часто? Принимаете ли вы наркотические или психотропные вещества, не связанные с назначениями медицинских работников? Были ли у вас случаи самоповреждений? Есть ли у вас ближайшие родственники с психическими заболеваниями? Страдаете ли вы депрессивными расстройствами? Состоите или состояли ли вы на учете в психодиспансере? Становились ли вы ранее виновником ДТП? — на такой ряд вопросов отвечает претендент на водительские права. Врач лишь проставляет галочки в анкете. На основании этой анкеты он потом напишет свое заключение, и смысл его таков: «Со слов пациента психически здоров».
Вы наверно в курсе, что человек, попадавший в больницу с алкогольной и наркотической интоксикацией в идеале тоже должен попадать на государственный первичный псих. учет?
Почему врачи не используют по назначению свои специальные навыки?
Вместо прямых вопросов — как-то: «Употребляете ли вы?» можно было бы задать опосредованные или хитрые. Например, предпочитаете вино или что покрепче? Нормально для вас — это строго по пятницам или для «настроения по вечерам?»
Кроме того, далеко не каждый пациент может распознать у себя психическое заболевание. Ну, откуда Василий Петрович знает, что такое депрессия или тревожное расстройство? Для этого требуются специальные знания, как минимум. А люди, например, с шизофренией и вовсе порой не способны своё заболевание признать.
Как часто пациент испытывает тревогу, чувство вины, раздражение, есть ли у него проблемы со сном, принятием решением, работоспособностью, как менялся его вес на протяжении последних двух месяцев, посещали ли его мысли о суициде, были ли травмы головы, страдают ли ближайшие родственники от психических заболеваний или зависимостей и т. д. Почему бы не задать специальные вопросы?
Точно также нарколог мог бы хотя бы попросить показать вены…
Второй момент. Уж в Москве-то научились цифровизировать всё и вся, в том числе в медицине. Есть электронная медицинская карта, пациентские кабинеты на mos.ru и Госуслугах, диспансерное наблюдение. И вроде бы эта система работает в целом безотказно.
Вместо заполнения «анкеты самолюбования» (понятно же, что стремящийся к правам пациент никогда не будет свидетельствовать против себя) может врач как представитель государства сделать реально полезный короткий запрос с ФИО в единую систему? Как минимум, проверить стоит ли сидящий перед ним человек на учете в психдиспансере или наркологии, попадал ли он с интоксикацией в стационар? Но этого простейшего действия не происходит!
Стоит ли тогда удивляться, что потом такое количество ДТП происходит по вине водителей с зависимостями и психическими расстройствами?
Согласно обзору дорожно-транспортной аварийности Научного центра БДД МВД России за 9 месяцев 2023 года, каждое десятое ДТП в России (9,9%) случилось по вине водителей в состоянии алкогольного и наркотического опьянения и водителей, которые в момент аварии были под действием психотропных веществ. Но еще более важный показатель: на этих пьяные и «кайфовые» ДТП погибших приходится пятая часть (19,9%) от общего числа погибших на дорогах страны.
За 9 первых месяцев (январь–март) 2023 года в стране зарегистрировано 9599 ДТП с водителями, имевшими признаки опьянения. В этих ДТП погибло 2050 человек и было ранено 12 602 человека, сообщили в МВД РФ.
За аналогичный период 2022 года на дорогах по вине нетрезвых водителей и водителей, находившихся под воздействием психотропных веществ, погибло и 2174 человека и 13 192 человек получили ранения.
Наибольшей тяжестью последствий характеризовались ДТП в республиках Ингушетия,
Калмыкия, Мордовия, в Чеченской Республике, Забайкальском крае, Московской и Ростовской областях.