Вдовы негодуют: почему памятники для погибших на СВО оказываются дороже обычных?

Елена Петрова, Татьяна Свиридова

Муж Олеси Мокиной гвардии сержант Антон Мокин служил в 137-м гвардейском парашютно-десантном полку 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Он пропал без вести в сентябре 2022 года. Целый год жена Олеся искала мужа, пока не нашла его — в морге. Проводить в последний путь военного помогало Министерство обороны.

— Все очень достойно было, — говорит вдова. — МО все оплатили, кроме поминок — место, гроб. Для родственников я нанимала отдельный автобус, а всё, что касается похорон, почестей — это всё предоставлено бесплатно. У меня очень непростая ситуация. Мой муж год числился без вести пропавшим. Пока он был в морге, пока мы делали тест ДНК, потому что для меня это было принципиально — опознать не по жетону, а по тесту ДНК. С меня ни за что ни копейки не взяли.

Какие памятники ставят вдовы

Военных, погибших на СВО, хоронят в Рязани на Богородском кладбище. Для них выделили отдельный участок и назвали его Аллеей Героев. Их вдовы, родители и близкие чтут их память, поэтому ставят на могилах достойные памятники.

Конечно, военкоматовских денег — а за надгробие полагается 46 тысяч рублей — на хороший надгробный камень не хватит, это понимают все. Однако когда вдовы узнают, сколько хотят получить с них мастерские за изготовление и установку монумента, они испытывают шок.

У Олеси её муж — не единственная потеря в семье. В марте 2022 года там же, в Украине погиб её брат, оставив жену и двух малолетних детей. Олеся рассказывает:

— Как только началось СВО, к сожалению, цены очень взлетели. У меня погиб брат 14 марта 2022 года, и нам насчитывали сумму в 500 тысяч рублей. Сейчас невестка заказывала памятник по знакомству, и это уже стоит 800 тысяч рублей. Мой муж погиб, и я навожу справки, чтобы узнать, сколько мне отложить. Наверное, чтобы поставить такой же памятник, как брату, мне нужно будет заплатить уже миллион.

Поверьте, это не только у нас, в Рязани, говорит Олеся. Так происходит по всей стране. Разница одна: где-то насчитывают 900 тысяч, где-то 800.

С началом СВО, как говорят люди, в похоронном бизнесе возникли два ценника на памятники. Так как сами похороны оплачивает государство, кладбищенские бизнесмены, видимо, решили взять своё на памятниках.

— У нас есть группа вдов. Одна девочка рассказывает, что она позвонила в похоронное бюро и спросила, сколько стоит памятник, не говоря, что погиб муж-военный. Там ей сказали: «Приходите, все сделаем за 150 тысяч». Мама погибшего рассказала, что ей тоже назвали цену 150 тысяч, а когда она пришла туда, ей насчитали на 650 тысяч, — с горечью говорит Олеся Мокина.

«НИ» позвонили в ООО «Василиса» в Рязани, которое устанавливает надгробные памятники, и поинтересовались, сколько стоят их услуги по установке памятника на могиле бабушки. Надежда, сотрудница Архитектурно-производственной группы компаний «Леонардо» (ООО «Василиса»), любезно ответила на все вопросы по «обычному» памятнику:

— Памятничек метровый в районе 90 тысяч. Со всем. Портретом, надписями. Станочные у нас только доски. Памятники делает человек, ручная работа.

— А установка?

— Выезжаем в область до 90 км. Это считается отдельно.

— На кладбище в Рязани.

— В 90 тысяч входит всё. Это цена вместе с установкой. Под ключ.

46 тысяч на памятник — как 12 лет назад

Яна — из семьи военных. В армии служил её дедушка, профессиональным военным был её муж. Он погиб в числе первых. Женщина осталась без мужа и кормильца, а двое детей — без отца. Деньги, положенные за смерть в зоне СВО, поделили:

— Когда были выплаты, их нам поделили на всех членов семьи: на отца, на мать и на меня с детьми. Это разные суммы. Детские деньги на счетах, просто так я ими воспользоваться не могу. Нужно идти в органы опеки. Они дают разрешение либо на покупку жилья, либо на ремонт квартиры. Это как с материнским капиталом. Я сама эти деньги тратить не могу, пока они не станут совершеннолетними. Родительские деньги — это родительские деньги.

Раньше Яна не работала — зарплата мужа была в разы больше любых денег, которые она могла бы заработать сама. Сейчас такой возможности нет. Каждая копейка на счету.

Нам Яна рассказала, что муж похоронен не просто на кладбище, а на Аллее Героев, поэтому и памятник должен быть соответствующий:

— Пришла и объяснила ситуацию: муж погиб на СВО. Начали считать. Сразу назвали сумму за заливку — 500 тысяч. Это просто заливка и всё. Нам государство выделило участок 2×2 метра. Его просто залить бетоном — 500 тысяч. А уже памятник, плитку положить на заливку — это уже отдельно.

12 лет назад в семье Яны хоронили дедушку, который был военным. Она хорошо помнит, как Минобороны выделило на памятник те же самые деньги:

— Мы получили тогда 46 тысяч, и их на всё хватило. Прошло 12 лет. Нам компенсируют те же самые 46 тысяч. Время прошло, цены на всё выросли.

Выбрать самим, как оформить могилу, вдовы не могут. Всех, у кого погибли близкие на СВО, собрали в администрации города и рассказали, что навязывать ничего не могут, но хотели бы, чтобы на алее получился единый стиль. Естественно, за счет родственников.

Бизнес на вдовах

Тема с ценой на памятники стала настолько громкой, что её рассматривали на заседании «Женского движения» Штаба общественной поддержки кандидата в президенты Владимира Путина. Только информация в женсовете оказалась сильно заниженной.

Провластные общественницы почему-то решили, что памятник стоит 80 тысяч рублей, и сильно возмущались по этому поводу, грозя похоронным агентствам ФАСом. Когда Галина Тимошина в комментариях назвала реальную цену — 800 тысяч рублей — её дружески пожурили:

«Галина, есть и такие, но спасибо что обратили внимание, средняя цена от 50 до 100 тысяч.»

Кто рассказал женсовету о таком честном бизнесе на смерти за Родину, неизвестно, но реальность другая. «НИ» получили копии двух договоров на производство памятника и на его установку, где чёрным по белому написано, сколько стоит памятник десантнику в Рязани.

ООО «Василиса» согласилось установить надгробие на Богородском кладбище за 800 тысяч рублей, причем полмиллиона надо заплатить авансом, а 300 тысяч — по окончании работ.

Есть ещё один договор на благоустройство могилы — скамейка, столбики, приведение в порядок участка 2×2 м. Цена — 265 тысяч рублей, но 200 тысяч вперед.

Олеся говорит, что она не знает ни одну вдову или мать, которая бы поставила мужу или сыну памятник за 50 тысяч рублей — слишком дорога близким память о погибших. Но ситуация с ценами на кладбище не даёт им успокоиться:

— Наверное, мы затронули чьи-то интересы. Но все, что связано с нашими погибшими родственниками, нам очень сильно неприятно. Мнение кругом такое, что это мы обожравшиеся родственники и вдовы, что ставим своим родным такие памятники. На самом деле мы хотим поставить достойные памятники. Мы не хотим возводить пантеоны. У нас погибли не бандиты 90-х годов, у нас пацаны, которые отдали жизнь за свою родину. И поверьте, я не знаю, какой сейчас можно поставить памятник за 50 тысяч.

12,5 миллионов рублей, которые платят семьям погибших, для большинства родственников — огромные деньги. Но их получает не только вдова и дети, но и родители военных. Если повезет, и в семье царит мир, и старшее, и молодое поколение сбросятся на памятник. А если нет?

Все вопросы к государству

Антон Авдеев, председатель Московского городского комитета «Профсоюз работников ритуальных служб», был очень удивлен, что вдовы и матери солдат и офицеров сами платят за памятник.

— У меня это вызывает глубокое недоумение — такое отношение к погибшим. У меня нет комментариев. Я застал период, когда Министерство обороны выделяло плиту. И в Москве выделяют. Установка мемориальной плиты предусмотрена. Механизм есть, когда людям не надо искать деньги, они получают готовое. Я очень удивлён, что МО не может решить этот вопрос.

В «Ритуале» ответа на простой вопрос — почему памятник для гражданских лиц в 10 раз дешевле памятника солдатам — найти не могли. Зато к нам обратились сотрудники администрации Рязани — дело-то скандальное. Никто не хочет прослыть покровителем крохоборов, правда, и комментария не последовало.

Антон Авдеев прямо говорит, что СВО — дело государственное, поэтому и отвечать должны власти:

— Моё личное мнение такое: органы власти обязаны эти памятники устанавливать и создавать из них сакральный символ. Вот её прямая обязанность. Два раза не проведут день города, праздники и концерты — и будут памятники. Веселуху нужно закрыть всю, а деньги с неё направить на это.

С одной стороны, Антон Авдеев прав. Но с другой стороны, разница в цене между «военным» и «мирным» памятником — в десять раз. И если администрация «советует» вдовам соблюдать торжественный стиль, напрашивается вопрос — почему бы местным властям и не позаботиться о нем, за казенный счет?