Дело биолога Цветкова: как коллеги по институту и жена спасли от пожизненного срока

Елена Петрова, Наталья Сейбиль

«Натерпелись все выше головы»

Так описал 10 месяцев, которые провел научный сотрудник Института биологии внутренних вод имени Папанина РАН, его коллега, заместитель директора по научной работе, д. б. н., профессор Юрий Герасимов. В середине февраля группа ученых во главе с Александром Цветковым вместе возвращались из командировки в Красноярск. Летели в родные Бровки Ярославской области через Домодедово. Самолет сел, и тут началось, говорит Юрий Герасимов:

— Пока была суматоха перед выходом, они зашли, мы его уже увидели, когда его вытаскивали из самолёта в наручниках. Большой проблемой было с ним увидеться после этого. Мы сразу связались с отделением полиции в Домодедово, они помогли нам, чтобы хотя бы увидеть его. Говорить нам с ним не позволили, показали издалека и увели. Десять месяцев. В феврале арестовали, сейчас — середина декабря. У него и до этого с сердцем были проблемы, и там он в больницу попал. Десять месяцев просидел…

Они — это полицейские, которые, не церемонясь, на глазах пассажиров всего самолета надели наручники Александру Цветкову. Для биологов, которые большую часть своей жизни проводят в экспедициях, это как закон: сколько человек уехало, столько должно вернуться. Поэтому Юрий Викторович поднял на уши весь аэропорт, пока не выяснил, что Александру Цветкову предъявляют серию жестоких убийств, которые он якобы совершил.

Поздно вечером Цветков позвонил своей жене. Разговор длился 20 секунд. Из них жена Марина узнала, что его задержали в качестве свидетеля, сейчас все разберутся, и его отпустят. Не отпустили.

Что предъявляли Александру Цветкову

Следствие обратило внимание на Александра Цветкова, когда он вылетал в Красноярск. Тогда система распознавания лиц, которая теперь установлена во всех аэропортах, установила, что он похож на человека, обвиняемого в особо жестоком убийстве трех женщин и одного мужчины, совершенных с подельником в августе 2002 года в Москве и Подмосковье. В преступлении участвовали двое, и дело было действительно кровавое: одной жертве отрезали голову ножом, забрав 2000 рублей и золото. 90-летнюю женщину задушили, а мужчина погиб после того, как убийцы засунули его голову в горящую печку.

Домодедовский алгоритм установил, что Цветков на 50-60% похож на одного из бандитов. Это значит, что это мог быть ученый, но мог быть и не он. Тем не менее, следствие выдало ордер на задержание, а Останкинский суд через день вынес решение об аресте.

Показания на Александра Цветкова давал бомж с Казанского вокзала, да еще к тому же и рецидивист Андрей Алешин. Он сначала «узнал» в Цветкове подельника по фотороботу 20-летней давности, а потом подтвердил на очной ставке. Правда, Алешин постоянно рассказывал про наколки своего подельника в виде кельтского креста на пальцах, которых у Александра никогда не было. Но следователя Эльвиру Лунёву из управления СКР по Северо-Восточному округу Москвы это не сколько не заинтересовало. У нее была другая задача. Правозащитник Валентин Богдан так описывает modus operandi СКР:

— Если дана команда возбудить уголовное дело, следствие будет эту команду выполнять. Ни служебный долг, ничего их не волнует — арестовать вот этого или застращать вот этого.

Цветков, а с ним и весь институт

Адвокат Александра Цветкова Давид Афян говорит, что для нынешних следователей эта ситуация абсолютно рядовая, и попасть в нее может каждый из нас:

- Чем им насолил Александр Цветков?

— Это просто совпадение. Конкретно он — ничем. Человеку не повезло быть похожим на настоящего преступника. Есть у людей сходство друг с другом.

Ученые института, в котором работает Александр Цветков, до сих пор не могут поверить, как следствие и суд игнорировали не только их мнение о коллеге, но и факты, которые подтверждались не одним человеком. Юрий Герасимов с гневом вспоминает, как работники СКР приезжали к ним на работу, и как они себя при этом вели:

— Это какая-то система… 30-е годы, даже не тридцатые, потому что следствие брало на веру слова отморозка, который уже сидит по этому делу

— Алёшина?

— Да, Алёшина. И игнорировали те сведения, которые предоставлял институт. Они приезжали в институт, и складывалось такое впечатление, что они искали доказательства того, что институт подтасовывает доказательства, пытаясь выгородить своего сотрудника. Маразм был полный. Извините.

Дело рассыпалось на глазах. Сотрудники рассказали, что в то время, когда эти люди отрезали другим людям головы за пару тысяч рублей, Александр Цветков был в Костромской области. Там же был нынешний директор института и еще несколько сотрудников:

— Это такая тьмутаракань, из которой просто так не выбраться. Он физически не мог в это время добраться до Москвы и вернуться назад незамеченным. Мы туда ездим на вездеходе, которая еле-еле туда проезжает. Это самые дебри Костромской области, где ни автобуса, ни такси, там ничего не ходит. И все доказательства — фотографии, документы, командировочные — всё было предоставлено. И вместо того, чтобы взять это в качестве доказательства его невиновности, они начали рыть в институте, чтобы найти доказательства подтасовки. Полный бред. Вот так работает «правоохранительная» система.

Жена, институт и Владимир Путин

После задержания и позорного суда Александра Цветкова долго возили по Москве, издевались над ним и не давали спать. После этого ему подсунули бумагу «с признательными показаниями», которую Цветков подмахнул, чтобы прекратить пытки, а потом отказался от них.

«Ему не давали спать. С учетом перелета из Красноярска, он не спал больше двух суток. Он сказал, что его должны были отвезти в изолятор вечером, где он бы выспался. А его катали по Москве, » — рассказал он позже адвокату.

— Как можно выбить из невиновного человека, что нужно сделать с невиновным человеком, чтобы он себя оговорил, чтобы он признался, что якобы участвовал? Вот скажите! Что нужно было с ним делать?

Уже прошло 10 месяцев, а у Юрия Герасимова произошедшее так и не укладывается в голове. Коллеги убеждены, что если бы не жена и работа, сидеть бы Александру Цветкову пожизненно, так того требует буква закона.

Правозащитник Богдан называет происходящее «репрессивным колесом»:

— В российском правосудии говорят: у нас нет ошибок. Если мы дело довели до суда, то ошибок нет, и при этом, у нас очень низкий процент оправдательных приговоров. Когда репрессивное колесо закрутилось, назад хода дать. Это у человека должен быть ресурс, чтобы вернуть все на исходную точку, либо он должен умереть.

Александру Цветкову повезло с ресурсом. Коллеги говорят, что на 80% он обязан освобождением матери его троих детей — жене Марине. Юрий Герасимов уверен, что помогла помощь всего института. Если бы был простой человек, то так называемый «искусственный интеллект» определил бы «преступника» по очкам — по принципу, у этого очки, и на фотороботе очки — и сел бы Цветков в какой-нибудь «Белый лебедь» или «Черный дельфин».

— Я думаю, что 80% — это жена, это её вклад. Плюс поддержка института. И на последнем этапе — СМИ. Вначале они писали чёрте чего. Мы ездили не на все суды, изначально было известно, что эти суды — чистая проформа. Они просто пролонгировали задержание. Система работала на это. На удовлетворение собственных потребностей. Был бы простой человек — сидеть ему до конца дней, и этой компании следователей всё сошло бы с рук.

После месяцев тюрьмы здоровье Цветкова пошатнулось — у него начались проблемы с сердцем. Александр попал в больницу в «Матросской тишине». Его жена не оставляла усилий по освобождению мужа и обратилась к члену СПЧ Еве Меркачевой. Последнее слово сказал президент Путин, рассказывают в институте:

— Ева Меркачёва доложила Путину во время Совета по правам человека. Путин сказал разобраться, моментально и разобрались. Но каждого человека Путин не защитит таким образом. Благодаря поддержке, Саше повезло. А человеку, который не в такой дружной компании живёт и работает, ему-то что делать? Это и печально.

Возвращение. Что дальше?

В поселки Бровки живут сотрудники института. Когда двое пришли вчера в магазин, и один другого спросил, знает ли он новость, о том, что Сашу Цветкова освободили? Услышав это, и продавцы, и покупатели не могли удержаться от криков восторга. Здесь никто не сомневался в невиновности ученого.

— Его встречали его друзья, молодые сотрудники. Плакаты развесили. Мы посылали за ним машину в Москву, привезли рано утром. Он сейчас с семьёй, мы его не беспокоим, — говорит замдиректора.

Ученые — люди не наивные. Они понимают, что освобождение из-под стражи — это еще не окончательная победа. Предстоит борьба.

И все-таки, есть еще много вопросов. Например, такие: как часто распространена практика свидетельских показаний неизвестных бомжей? Или вот такой вопрос: Почему следователи верят фотороботу 20-летней давности и отвергают показания свидетелей и коллег?

Во время следствия дознаватели любят использовать детектор лжи. Сейчас они активно внедряют ИИ. Ни для того, ни для другого законодательной базы нет. Роль адвокатов сведена до положения курьеров по подаче ходатайств, говорит правозащитник Богдан:

— А у судов есть такое расхожее мнение: у них нет оснований не доверять представителям власти. Я убежден, что не менее десяти процентов сидит незаконно. И еще больше процент тех, кому можно было дать пинка и сказать, что он больше этого не делал.

В военных самолетах устанавливают прибор по распознаванию противника «свой-чужой». В российских судах этот «прибор» установлен очень давно, а уж последние 20 лет так точно. Верят только себе подобным. Но дело Александра не закрыто. Победа будет, если его закроет суд по реабилитирующим обстоятельствам. Пока Александру запрещено пользоваться мобильной связью, интернетом и общаться с участниками процесса по делу.

— Что будет с делом? Я думаю, в отношении соучастника будет отправлено в суд. И суд будет решать, — говорит адвокат Афян.

Извинений в Бровках от следователей никто не ждет. Им не поверят так же, как не верили абсурдным обвинениям. Желание одно — закрыть дело, которое превышает все человеческие нормы и противоречит человеческим отношениям.

А замечание пользовательницы в ВКонтакте как нельзя лучше отражает настроение людей: «Год жизни. Кто ответит? Нейросеть?»