Анна Снежина
О тенденции стало известно из рекламы в соцсетях. К примеру, военкомат города Радужный ХМАО-Югры разместил объявление в паблике небольшого удмуртского села Балезино. Местных «настоящих мужчин» приглашают на высокооплачиваемую работу.
Помимо зарплаты в 200+ тысяч рублей в месяц, за открепление от родного региона Югра гарантирует будущим бойцам набор дополнительных выплат и социальных бонусов.
400 тысяч рублей единовременно в качестве «подъемных» (в Удмуртии эта выплата составляет 50 тысяч рублей);150 тысяч рублей — «стимулирующих» за каждые два месяца службы (в Удмуртии такого нет); 150 тысяч рублей в качестве выплаты от Минобороны, 100 тысяч рублей по завершении контракта и еще 100 тысяч рублей при получении наград в ходе участия в СВО.
Также за сам факт заключения контракта через военный комиссариат города Радужного (ХМАО) бойцам из Удмуртии предлагают арендованную квартиру, которую можно использовать бесплатно во всё время действия контракта, а также оплату проезда от места жительства до военкомата Радужного.
«Плюс 1.595.000 рублей» бонусом к зарплате, подсчитали авторы рекламы, а также военная пенсия в будущем.
Таких денег жители упомянутого удмуртского села и в руках никогда не держали. На 1 ноября 2023 года средняя зарплата в Балезинском районе Удмуртской Республики в микро-предприятиях, численностью работников до 15 человек — составляет 20 610 рублей, средняя зарплата в бюджетной сфере составляет 27 490 рублей.
Иначе говоря, те 4 миллиона с лишним рублей, которые Югра обещает заплатить вербуемым за год участия в СВО, на родине придется зарабатывать 14 лет!
Таким образом богатые северные регионы с небольшой численностью населения выполняют две стратегические задачи: своих мужчин, свои кадры они берегут, но в то же время м план по набору контрактников закрывают на 100% за счет приезжих.
Единовременная федеральная выплата в размере 195 тысяч рублей при заключении контракта. 50 тысяч рублей материальной помощи, на неполучение которой жаловались жены и матери.
50 тысяч рублей за каждый километр продвижения в составе штурмовых отрядов.
В удмуртском рекламном буклете «О льготах и гарантиях для военнослужащих» говорится про отпуск в 30 дней без учета времени на дорогу. Отпуск для мобилизованных и контрактников, напомним, становится больным вопросом. Некоторые семьи жалуются, что их мужчины за год в зоне СВО ни разу не возвращались домой на отдых.
Таким образом выходит, что за заключение контракта в Удмуртии мужчинам железно гарантируется лишь 195 тысяч рублей — та самая единовременная федеральная выплата и всё.
Перекос очевиден, а выбор желающих отправиться на СВО, чтоб заработать, определен.
Россия и Украина касательно тактики мобилизации населения идут по двум абсолютно разным сценариям. В Украине выезд из страны с февраля 2022 года жестко ограничен — мобилизуют и отправляют в боевую зону всех, потому что проблема человеческого капитала довольно серьезная. В России, несмотря на отдельные перегибы, формат участия в СВО всё же остаётся делом добровольным. Заключение контракта стимулируется высокими денежными выплатам и социальными преференциями, отмечают политологи.
— Специальная операция действительно провозглашена карьерным лифтом. Когда вместо привычной зарплаты в 20 тысяч рублей жителю российской деревни предлагают 400 тысяч просто по факту подписи, и сверх того — очень высокую зарплату и разные надбавки к ней — по законам природы это воспринимается им как редкий шанс. Для тех, кто раньше не имел никакой возможности вырваться из нищеты, такую возможность получают. Да, с риском для жизни, с риском достаточно высоким, тем не менее для потенциального контрактника — это накопление 4 миллионов за год, это новые навыки и новые связи. Новое время — новые социальные лифты, что называется. Нельзя сказать, что хорошо, что социальные лифты у нас только такие — стране нужны не только военные, компетентные и квалифицированные работники всех профессий должны иметь возможность получать такие зарплаты, — говорит политолог, президент Центра развития региональной политики Илья Гращенков.
В богатых регионах Севера — ХМАО, на Сахалине — во-первых, малая численность населения, во-вторых, практически все специалисты и работники заняты в нефтедобыче, поэтому у многих из них есть бронь. Одновременно с этим финансы в этих регионах колоссальные, поэтому появляется возможность, так сказать, вложиться в перераспределение, добавляет эксперт.
Кстати, по части проектирования мобилизации Россия во многом косплеит модель США с Иракской войны.
— Точно также неожиданно появлялись социальные лифты для парней из фермерских закутков Оклахомы и, что интересно, для иракских парней (перебежчиков из Ирака). Многие из них поступали потом в университеты, получали хорошие должности, эта идея культивируется в том же «Форесте Гампе». Выбирая из нескольких зол, всё же стоит отметить, что мотивировать людей лучше. В Чеченские и Афганскую войны бойцов просто призывали и бросали на поля боя. Они возвращались оттуда без денег, без культа героев, поэтому превратились впоследствии в «злую элиту», сформировавшую в 90-е костяк криминалитета. Ну, а вот сейчас такие у нас социальные лифты. Наконец, что-то простимулировало власть вкладываться в людей. Плохо, что самим предметом для вложения стали боевые действия, — говорит Гращенков.