Мария Соколова
Пока жители развитых западных стран ютятся в съёмных квартирах и домах, у нас почти все люди являются собственниками жилья. Вот оно народное счастье! Или не так уж это и хорошо?
Исследования показали, что лидером по обладанию недвижимостью оказался Лаос: 95,9% домовладений находится в собственности жильцов. На втором месте расположилась Румыния с долей 95,3%, на третьем — Казахстан с долей 95%.
Оказывается, в лидерах по владению жильём оказались далеко не самые развитые страны. И Россия среди них. Наиболее успешные государства, наоборот, замыкают этот рейтинг. В США уровень владения жильём составляет 65,9%, во Франции — 64,7%, в Великобритании — 63%, в Японии — 55,04%, в Германии — 49,1%, в Гонконге — 22,1%.
С экономикой ситуация на первый взгляд простая: люди, которые не имеют собственного жилья, могут легко переезжать с места на место в поисках лучшей работы. Такая мобильность помогает балансировать рынок труда и развиваться предприятиям.
В России с этим сейчас как раз проблемы. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина на днях представляла основные направления денежно-кредитной политики и отметила, что безработица в 3% — это критически низкий уровень. Бизнес столкнулся с нехваткой кадров. Не хватает даже вахтовиков. В том числе поэтому ЦБ сейчас искусственно тормозит развитие экономики, повышая ключевую ставку.
При этом по данным Росстата в России всё ещё насчитывается почти 2,3 млн официально безработных людей. В некоторых регионах безработица в несколько раз превышает среднюю по России. К Ингушетии с её безработицей в 27% никто не может приблизиться, но и 8,7% безработных в Алтайском крае, 7,5% в Забайкальском крае, 7,3% в Тыве, 6,4% в Ненецком АО — тоже немалые значения. Люди и работодатели не могут найти друг друга. И привязанность к одному месту, к собственному жилищу лишь осложняет поиски.
Однако профессор Финансового университета при правительстве РФ Алексей Зубец считает, что просто примерять западные кальки арендного жилья на Россию нельзя.
— Мобильность у нас низкая: если 10-15% населения страны склонны к миграции, к переезду на новое место жительства, то они хотят перебраться в крупные города, Москву, Питер и так далее. Но это небольшая часть от общей численности населения, которая, в общем, достаточно пассивна. Основная масса населения совершенно не страдает от того, что жилье у них в собственности, и арендовать жилье в другом городе они не собираются. Даже мигранты, приезжая в Москву или Подмосковье, сперва арендуют квартиру в каком-нибудь подмосковном городе, однушку в двух часах езды от работы, зарабатывают деньги, и как только у них появляется возможность, они покупают квартиру в Москве.
Даже у «кочевников» конечная цель — это покупка жилья. Просто из-за того, что в России не так много мест, где можно комфортно жить с семьёй — дополняет Алексей Зубец.
— У нас на самом деле нет большого количества центров, куда можно поехать. Если в США это десятки и сотни крупных и средних городов, где можно найти работу, то у нас таких центров не более 10–15. Соответственно, люди, добравшиеся до них, пытаются купить там жилье и осесть. Переезд в несколько приемов (то есть с Дальнего Востока люди переезжают на Урал, а с Урала — в Центральные районы России) тоже есть, но это не типовая схема. Все-таки если с Дальнего Востока хотят доехать до Москвы, так они и арендуют квартиру в Москве или в ближайшем Подмосковье. У наших мигрантов всегда есть конечная точка, куда они хотят попасть. Поэтому аренда — это для тех, у кого нет денег на ипотеку. И это временно. Как только появляются деньги на ипотеку — люди стараются взять кредит и получить жилье.
Отсюда, по мнению Алексея Зубца, вытекает простой вывод.
— Если говорить о том, какая форма лучше — понятно, что лучше владение. Потому что люди экономят на аренде.
Опыт последнего времени показывает, что экономика почти любого государства может быть отправлена в помойку ради политики. И опять-таки прослеживается чёткая грань между странами с жильём в собственности и арендным. Вы давно что-нибудь слышали о массовых акциях протеста в Лаосе, Вьетнаме, на Кубе или Китае? Вот и в России такие неспокойные периоды — нечастое явление. Самая заметная активность была во время антиправительственных выступлений 2011–2012 годов.
Не сравнить с протестной активностью в США или, например, Франции, где уличные беспорядки стали чуть ли не нормой жизни. Получается, что люди с собственным жильём сидят тихо, смирно и боятся высказывать своё мнение?
Политолог Павел Салин считает, что в России дело не просто в собственности на жильё, а в неубедительном праве собственности вообще.
— Здесь вопрос шире. Речь о гарантиях права собственности не просто на одну квартиру, а гарантии права собственности вообще. если право собственности не гарантировано, то, как сказал один региональный предприниматель, зачем мне зарабатывать второй миллион, если у меня в любой момент могут отобрать первый.
По мнению эксперта, квартира — это самый минимум собственности, которым может владеть человек. И властям выгодно, чтобы люди обладали только этим минимумом.
— Нынешний политический режим гарантирует населению прожиточный минимум, и после протестов 2011–2012 годов опирается на пассивные слои населения, на тех, кому этого прожиточного минимума достаточно. В 2011–2012 годах, особенно в декабре 11-го, на протесты выходили люди, которые руководствовались чувством возрастания потребностей — они за нулевые годы нарастили количество собственности, которым они владеют, а потом пришли к выводу, что раз они делятся частью этой собственности через налоги с государством, то государство им должно чего-то больше, чем просто прожиточный минимум. Поэтому активная часть населения, средний класс, вышла в политическую сферу. После этого политический режим взял курс на пессимизацию социально активных слоев населения, и стал делать ставку на тех, кому достаточно прожиточного минимума.
Получается, что квартиры в собственности в некотором роде обеспечивают спокойствие широких слоёв населения. Тем более, что люди в России очень насторожено относятся к финансовым сбережениям: все ещё хорошо помнят, что рубли в любой момент могут превратиться в туалетную бумагу. Опросы НАФИ показывают, что большинство россиян считают покупку недвижимости самым надёжным вложением средств. Рубли могут обесцениться, валюта может оказаться бесполезной из-за невозможности обмена, ценные бумаги могут быть заблокированы, а недвижимость сохранит свою ценность надолго. Поэтому и от доставшегося жилья по наследству люди тоже не спешат избавляться.
Алексей Зубец также указывает на то, что владение собственным жильём — это часть социального контракта, который власти заключили с народом еще в начале 90-х годов.
— Традиция собственности на жильё — это некий подарок власти при приватизации имущества. Это часть социального договора, который был заключен в начале 90-х годов между властью и народом. Мы вам даем приватизировать жилье бесплатно, а вы не лезете в вопросы приватизации промышленности. За счет этого россияне получили в 90-е годы самую большую часть тех активов, которое у них есть, то есть жилье. Семья может получать 70 тыс рублей на двоих, но при этом жить в квартире, которая стоит 200-300 тысяч долларов. И такая договоренность — основы социального мира, который есть в нашей стране.
Жильё в собственности — это мир, но также и тормоз для экономического развития. У России, как известно, свой особый путь — даже популяризация аренды не повысит мобильность людей. Для россиян уготована тихая жизнь в своей квартире без выдающихся перспектив развития.