Зарплаты депутатов — тонкий вопрос: за что лишили голоса депутата Николая Сорокина

Елена Петрова, Наталья Сейбиль

Николай Сорокин для единороссов городской Думы Костромы уже давно как бельмо на депутатском глазу. Вместе в двумя другими независимыми депутатами он то и дело нарушает идиллию единомыслия в высоком собрании города.

Все дело в том, что Николай Сорокин сердцем болеет за Галерею современного искусства, про которую писали «НИ». Галерею создавали энтузиасты во главе с директором Верой Павловной Прямиковой. Ее собранию может позавидовать любой музей страны, и уж тем более, в провинции. Грамотно составленная коллекция современного искусства — большая редкость везде, поэтому костромичи своей галереей очень гордились. Но в этом году пришла беда откуда не ждали — галерею решили передать области, а там под шумок ее переформатировать в «народную», чтобы она отвечала духу времени. Ведь и правда — какое там «православие, самодержавие, народность» с таким уровнем абстракции работ коллекции.

Именно галерея стала первым камнем преткновения. Николай Сорокин защищал галерею как мог. Из-за этого случился первый конфликт.

Общественность Костромы уже несколько месяцев борется за то, чтобы галерея современного искусства оставалась в муниципальной собственности. Подвижники таким образом хотели предотвратить фактическое разорение музея. Николай Сорокин боролся за то, чтобы рассмотреть вопрос передачи на заседании гордумы. Когда, наконец, вопрос о галерее появился в повестке дня, один из единороссов предложил проголосовать без обсуждения — мол, на комиссиях обсудили, больше обсуждать нечего. Такого нарушения регламента в городском собрании еще не было.

— У нас по регламенту все вопросы обсуждаются на комиссиях, а потом — на Думе. И вообще, за всю историю города Костромы такого не было, чтобы запретили депутатам обсуждать вопрос. Мы протестовали, но они кнопками проголосовали за то, что вопрос будет голосоваться без обсуждения. Это был совершенно вопиющий прецедент. Я понял, что если это им сойдёт с рук, то ни один спорный дискуссионный вопрос на Думе обсуждаться не будет. Поэтому я сказал, что всё равно буду выступать. Возможно, я чрезмерно эмоционально выступил, разволновался.

За дверями зала стояла директор галереи Вера Прямикова. Она готовилась к выступлению, считая депутатов последней надеждой. Но ее банально не пустили на заседание. Сорокин был возмущен позорным поведением депутатов, о чем он им и сообщил, но и ему не дали выступить и просто отключили микрофон. Пришлось встать и уйти.

Публичное раскаяние или месяц молчания

За «Позор!» пришлось отвечать на Комиссии по этике и регламенту, состоящей сплошь из единороссов. Они устроили Сорокину товарищеский суд в лучших советских традициях.

— Я выступил эмоционально, сказав, что считаю их отказ от обсуждения проблемы провокацией, что сам статус депутата местного самоуправления подразумевает право высказывать свою точку зрения по любому вопросу, который голосуется на думе. На заседании Комиссии постановили, что я должен принести извинение за то, что кричал позор. Поскольку я не раскаялся, комиссия проголосовала за то, чтобы передать моё дело в полицию.

Но с конца августа из полиции к Сорокину никто не приходил, посчитав, видимо, скандал в Думе делом сугубо депутатским. Извинений Николай Сорокин никому приносить не собирается, потому что никого лично не оскорблял, и стоит на своем — действия Думы считает беспределом.

— Вы же не требовали уничтожить 20% населения, в отличии от депутата Гурулёва?

— Требовать уничтожить 20% населения, очевидно, можно. Это — неотъемлемое его право. Все животные равны, но некоторые — равнее. Поэтому неотъемлемые права у всех разные.

Аллея российской культуры и видеосъемка в Думе

Последнее время Кострома регулярно попадает в федеральные новости своими инициативами в области культуры. «НИ» сообщали о протестах горожан против памятников, которые вдруг ниоткуда появились в городе. Все дело в том, что городское начальство возмутилось тем, что в соседней Украине стали сносить памятники русским писателям. За Пушкина решили ответить — и установили не одного Александра Сергеевича, а сразу десять памятников российским деятелям искусства.

— Просто в один прекрасный день жители увидели, что установлены бюсты Пушкина, Лермонтова, Римского-Корсакова, Ахматовой, Ростроповича. Просто наугад выбранные фигуры, которые смотрятся очень неудачно. Жители возмущаются и протестуют. А поскольку это инициатива департамента культуры, глава города воспринял это всё близко к сердцу, — объясняет Сорокин.

Депутат занял сторону горожан, чем еще больше поднял градус недовольства собою у городских начальников.

Зато третий сюжет, почему Сорокина лишили голоса, затрагивает святая святых депутатских сердец. Все началось с того, что независимые потребовали вести трансляцию заседаний и выкладывать ее в Интернет. Тема эта не новая, в других регионах так поступают уже несколько лет. Глава города Юрий Журин всячески педалировал начинание — мол, и денег нет, и сложно все это. Николай Сорокин рассказывает:

— Когда меня избрали депутатом городской думы, я пришёл на первое заседание со своим помощником, мы поставили маленький смартфон на маленький штатив в углу зала заседаний, записали заседание и выложили на канале «Кострома онлайн» в интернете. Никакого монтажа, всё, как говорят телевизионщики, «поливом». Депутатам-единороссам это сразу не понравилось, но запретить видеосъёмку на заседании городской думы невозможно юридически. Поэтому начали выдумывать ограничения.

Сначала решили, что оператор съемки не должен перемещаться по залу. Потом придумали, что депутат, ведущий съемку, должен уведомлять председательствующего. Два года «Единая Россия» скрипела зубами, но мирилась со съемкой.

Но тут в городе начались проблемы и недовольства. Сначала затеяли передачу галереи, потом поставили памятники, которые никому не нравятся, а тут еще и отопление не могли включить вовремя, люди замерзали. А в это время депутаты молча жмут на кнопки и соглашаются со всем, что им приказывает городское начальство. Единороссы заволновались и решили запретить видеосъемку в зале заседаний, тем более что вопрос обсуждался чувствительный — повышение зарплат себе любимым.

— Я считаю, что это как-то очень неэтично, когда депутаты повышают себе зарплаты и компенсации за расходы в рамках депутатской деятельности. Мы сказали, что против этого повышения самим себе, когда город мёрзнет. Избиратели этого не поймут.

Как сейчас водится, если ты не следуешь линии начальства, ты автоматически признаешься врагом, говорит Николай Сорокин:

— Есть у нас такой депутат Ступин, единоросс. Он обвинил нас в том, что мы якобы связаны с иноагентами, что я знаком с послом Макфолом, езжу в посольство, обвинил в том, что я против русской культуры. То, что Макфол уже давно не посол, ему неведомо. Что я якобы получаю деньги на западе и получаю оттуда указания. В результате, назначили новое заседание комиссии по этике и регламенту, проголосовали за то, чтобы лишить меня права слова на месяц и постановили довести этот факт до избирателей, опубликовав в СМИ.

Прачечная, или споры о русском языке

Так депутат Николай Сорокин «отбывает» уже второй срок молчания в Думе, но не отчаивается. Говорит, что независимые будут обращаться в прокуратуру и добиваться возобновления видеотрансляции, хочет ли того глава Журин или нет.

С галереей в Костроме решили покончить, и даже название меняют, чтобы духа той, прежней, слишком современной в городе не было. Но с новым названием случилась неувязка. Департамент культуры придумал новое название — «Центр русского художественного искусства». Профессор Едошина из университета специально пошла к начальнице департамента, чтобы просветить ее: по правилам русского языка, «художественного искусства» не бывает.

— Но начальник департамента культуры ей ответила, что вы всё бунтуете, а мы, как хотим, так и назовём. Замгубернатора и председателю общественной палаты области название понравилось, — передает разговор Николай Сорокин.

Кто только не протестовал — два доктора филологических наук написали заключение, что название будет безграмотным, но разве это кого-то волнует, если замгубернатора нравится?

Директор галереи Вера Прямикова пока работает, а всех, кто подписал письмо в защиту галереи, по одному вызывали на ковер. Каждому грозили индивидуальными мерами воздействия. Например, директору музыкального коллектива сказали, что если он не перестанет вмешиваться в дела департамента по культуре, ему запретят исполнять музыку зарубежных композиторов. Будет играть только русских. И действительно — чем не наказание?