Севастополь под обстрелом, а бомбоубежища закрыты. Куда бежать людям?

По городу воют сирены, а перед закрытой дверью в бомбоубежище слышны женские голоса. «Невозможно», — говорит женщина, голос которой перекрывает сирена. «А вчера в клуб завели», — делится она с другой женщиной, вспоминая вчерашний ракетный обстрел Штаба Черноморского флота. Та тоже была в клубе.

На стене прибита табличка с номером телефона, куда нужно звонить, если понадобится ключ. Это довольно странная рекомендация, если учесть, что кругом могут быть взрывы. Логичнее было бы, что при первых звуках сирены ответственные НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО открыли бы вход для всех, кто хочет укрыться.

На видео хотя бы видно, что дверь в укрытие отремонтирована, а стена свежепокрашена суровой серой краской. Но сколько убежищ действительно есть в городе Севастополе и главное — сколько из них готовы к приему ищущих спасения — военная тайна. Зачем тогда они нужны, если никто не должен знать, где они находятся? Это, видимо, еще бОльшая военная тайна.

«НИ» после обстрела аэропорта Адлер в Сочи писали о состоянии убежищ в городе-курорте. По данным прошлого года, их насчитывается около 300, однако большинство из них пригодны только для походов диггеров и любителей острых ощущений, которые ищут и находят «потерянные места». Однако бомбоубежища — это больше не развлечение, и для женщин с детьми, особенно маленькими, они вряд ли пригодны. Впрочем, они также бесполезны, если ключ будет только после того, как кто-то позвонит и попросит открыть.

Еще стало известно, что расположение и количество убежищ — это военная тайна. Даже депутату Мосгордумы Елене Шуваловой пришлось преодолеть немало бюрократических препон, чтобы выяснить — что планируют власти Москвы для защиты населения. О существующих убежищах депутат отказалась говорить с «НИ» — это стратегические объекты.

Ушлые граждане наладили производство индивидуальных убежищ, как выяснили «НИ». Их цена приближается к 10 миллионам. Но это относится только к богатым соотечественникам, для всех остальных остается только стоять перед закрытой дверью и растерянно вопрошать: как же так?