Итоги ВЭФ: в России нет ни одного «единорога», но есть много государства в экономике

Елена Петрова, Наталья Сейбиль

Государство было и остается главным инвестором на Дальнем Востоке. Именно это подтвердил еще раз 8-й Восточный экономический форум. Однако 3 триллиона рублей частных вложений, о которых рапортовали на заседаниях — капля в море, по сравнению бесплатными деньгами, которые через региональные бюджеты получили местные власти за последние 10 лет, когда была принята программа развития Дальнего Востока. Это вполне укладывается в тренд. Если в 2003 году, по данным Всемирного банка, в России 65% экономики было в руках частного бизнеса, то сейчас ему принадлежит только 31%. И проблема у бизнеса сейчас другая, хотя она и стала главной темой форума — как избежать национализации и передела собственности.

О каких проектах говорили на форуме

О подписанных контрактах пока известно мало, однако широко обсуждались направления сотрудничества. Валерий Миронов, заместитель директора института Центр развития НИУ ВШЭ, говорит:

— Известно, что работа шла по шести направлениям. Это международное сотрудничество, где обсуждалось сотрудничество регионов Дальнего Востока с близлежащими азиатскими регионами. Обсуждались вопросы логистики. Были подведены итоги развития Дальнего Востока за 10 лет, где было показано, что за этот период было привлечено частных инвестиций на сумму больше чем на 3 триллиона рублей и отработаны новые возможности, связанные с переездом туда людей и с получением так называемого Дальневосточного гектара.

Из конкретики известно, что Газпром готов дать Китаю 50%-ную скидку, если Поднебесная все-таки решится на вторую ветку «Силы Сибири». Но с этим ясности нет никакой. Китаю сейчас газ в таких количествах не нужен. Что будет через 10 лет, а именно столько занимает строительство трубопровода, там не знают. Пока темпы роста падают.

Государство хочет развивать геологоразведку в Якутии, говорит Валерий Миронов:

— План включает 93 перспективных месторождений газа, нефти, вольфрама, графита, металлов. Но это первичные оценки, всё требует доразведки. Эффективность от запуска этих новых проектов оценивается в 2 триллиона рублей.

Трудно поверить, что российские частные компании захотят участвовать в начинании, которое займет по времени не одно десятилетие, поэтому у власти есть надежда, что «клюнут» дружественные страны, ведь речь идет о редкоземельных металлах, которые важны для развития новых климатических технологий.

Важные проекты предложены еще одному представителю «глобального Юга» — Индии, но на региональном уровне. Начинание должно «поженить» штат Гуджарат и Якутию по многим направлениям, от экономики до образования. Экономический потенциал этих территорий даже сравнивать нельзя. В Гуджарат проживают 60 миллионов человек, в Якутии — меньше одного миллиона. Гуджарат — это индийская Западная Сибирь. Штат занимает второе место по добыче и переработке нефти и 4-е — по газу. Видимо, страны выбирали эти два региона по принципу «у них алмазы, и у нас алмазы», потому что добыча алмазов в Гуджпрпте, как и в Якутии, тоже есть. Сами гуджаратцы гордятся тем, что их штат занимает первое место по стартапам в стране. Якутии это может только снится долгой полярной ночью.

Было также объявлено, что для Северного морского пути будут строить глубоководный порт, а АО Банк.РФ и АО Республиканское Иркутское ипотечное агентство займутся проблемой ветхого жилья.

Все эти проекты и начинания частными деньгами даже не пахнут — везде будет инвестировать государство. У частного бизнеса совсем другая проблема — как избежать национализации и передела собственности. Об этом на форуме говорили много и подробно.

Чего боится частный бизнес

Об угрозе национализации и новом переделе говорили как с высоких трибун, так и в кулуарах — от Германа Грефа и Алексея Кудрина до других участников форума, которые, в отличие главы государственного банка и бывшего министра финансов, и относятся к вымирающему виду частных предпринимателей в стране. Судите сами: в 2003 году доля частного бизнеса в экономике составляла 65%, а государства — 35%. В 2022 году эти цифры поменялись местами: теперь в руках у частников 31%, а все остальное — государственное. Академик Абел Аганбегян считает, что роль прокуратуры как главного «национализатора» усилилась с введением санкций против России:

— Сейчас в связи с трудностями, санкциями много бизнеса банкротится. Всё больше бизнеса попадает в зону прокурора. А когда ты нарушаешь, твоя деятельность прекращается, тебя практически банкротят, а потом это превращается в государственное. Идёт массовое огосударствление. На форуме Греф и все на прокуратуру ополчились, включая Орешкина, помощника президента. Масса людей высказалась. Костин выступил, что огосударствление идёт, но не такое массовое, не стоит преувеличивать. Примерно такие слова были сказаны в оправдание. Никто не сказал, что это правильное огосударствление.

Валерий Миронов также полагает, что вмешательство прокуратуры в экономический процесс демотивирует бизнес:

— Известно, что изъяв собственность по дешёвке, обвинив кого-то в нарушениях, потом её можно продать за реальные деньги и получить дополнения в бюджет. А с учётом проблем, которые сейчас есть, такая угроза есть. Исполнить такой фискальный манёвр и получить дополнительные доходы.

Однако в нашей стране никогда никто не будет говорить «никогда». И идеи, как получить контроль над крупными предприятиями, бродят не только среди прокурорских, но и даже в академической среде, поэтому страхи бизнеса обоснованны. Валерий Миронов думает, что государство для обретения контроля может пойти по пути концернов, например, в Германии:

— Всякие низовые инициативы сейчас не приветствуются. В любом случае, государство будет контролировать процесс реформирования собственности. Есть вариант, что в правление крупных компаний надо ввести представителей трудовых коллективов и местных властей, как это сделано в Германии, которые получат пакеты акций, которые компании каким-то образом должны отдать. Это делается для того, чтобы повысить эффективность. Это своего рода национализация, но такая, скорее, в направлении усиления позиций региональных властей и трудового коллектива, обеспеченных пакетами акций.

Почему в России невыгодно заниматься бизнесом

Экономисты считают, что заниматься частным бизнесом в России невыгодно. Те бизнесмены, которые занимаются предпринимательством давно и не могут «оставить шоу-бизнес», стараются держать свои деньги заграницей, говорит Абел Аганбегян:

— Есть же рейтинги, насколько выгодно в этой стране вести бизнес. По всем рейтингам Россия стоит довольно низко. Это большой риск. Каждый шестой предприниматель находится под уголовным делом, из них до суда доходит одно из тридцати. Важно тебя подцепить и над тобой повесить дамоклов меч. И ты расстаёшься со своим богатством. Или частью богатства, которое перетекает государству.

В долларовых ценах российский ВВП составляет около 2 триллионов. 600 миллиардов принадлежит олигархам. Остальное — государству. В России государственные цены на газ, на железнодорожные перевозки, электроэнергию, жилье, коммуналку. Государство в любой момент может отобрать любую прибыль у частных предприятий, о чем открыто и говорит вице-премьер Белоусов.

Особенно невыгодно вести в нашей стране инновационный бизнес. Россия катастрофически отстает по инновациям. В мире есть методика подсчета роботизации. Их количество считается на 10 тысяч человек, занятых в промышленности. В Южной Корее их 926, а в России — всего девять.

«Единорогов — 0, инвестиционных фирм — 3»

В отличие от России, где упор делается на добычу полезных ископаемых, в мире есть другие объекты вожделения, за которые бьются инвесторы, чтобы иметь возможность вложить в них свои деньги. Это фирмы — единороги, компании с нереализованный инновацией. Инвесторы вкладывают в них деньги в то время, когда они их не стоят. Пока не стоят. Но они обладают потенциалом нарастить капитализацию до 1 миллиарда и выше. Такие фирмы в мире все известны. В конце 2022 года их было 1302. В России таких фирм нет вообще. Была одна АВИТО до 2019 года, а две другие — Яндекс и ВКонтакте — так ими и не стали, рассказывает академик Аганбегян:

— Они начали коммерциализироваться тогда, когда ещё не стоили миллиард. Они не прошли такой период, когда они не коммерциализировались, а стоили миллиард. Надо сказать, что к этим фирмам предъявлены требования. Вы не должны иметь криптовалюту, вы не должны иметь банковские кредиты. Там очень жёсткие требования. В России — ноль. Но россияне создали в мире 28 таких фирм. И я могу представить их перечень. Но 11 из них в Америке. Причём, это россияне, которые получили образование в России. Это не Серёжа Брин, который мальчиком был увезен в Америку.

В Англии 27 фирм-единорогов. Китай имеет 400 таких фирм, Америка — 616. Индия на третьем месте — 74, Польша — 80, Эстония — 4, а у нас ни одной! Вот вам примеры, говорит академик.

Россия фантастически отстает по инновациям. По российским данным, доля предприятий, использующих инновации в России, составляет 9%. В развитых странах этот показатель начинается в 55% и достигает 80%.

— Ещё один пример приведу. Поскольку человек, о котором я буду говорить, сидел у меня на коленях. Это сын моего очень близкого друга Юра Мильнер, сын Бори Мильнера, члена-корреспондента РАН. Мы семьями дружили. Сейчас Юра в Америке, в Силиконовой долине. Чем Юра известен? Он венчурный инвестор. Он даёт венчуры на развитие инноваций. Он вкладывает венчурные вложения средних этапов. В России, если посчитать деньги всех венчурных фондов по всей стране, то это 2,4 млрд долларов. Мы в 2022 году такую сумму вкладывали в инновации венчурного капитала. Америка 390 млрд вкладывает. Китай — 130 млрд. Юра Мильнер вкладывает в Китай венчуров — 19 млрд. Из них 7,8 млрд — его собственные средства, а остальные ему дают доверенные люди, которые знают, что он лучше всех вкладывает. Как правило, он вкладывает только в американские и китайские. Год назад он отказался от Российского гражданства. У него было российское и израильское. Американское гражданство он не хочет получать. Он окончил физфак МГУ, поработал физиком. Понял, что великим физиком ему не стать и начал заниматься с инвестициями.

Может быть, о такого рода инвестициях нужно говорить на форумах, подобных ВЭФу? Но до этого нашей стране еще очень далеко.