Ничего личного: почему возникают стихийные мемориалы Пригожину

Марина Шаповалова, публицист, писатель

Стихийные мемориалы Пригожину в разных городах РФ говорят о многом и ни о чём. О личных симпатиях к Пригожину меньше всего, потому что Пригожин теперь и навсегда — миф. И деконструировать вот это всё можно только как миф.

В «популярности кувалды», увы, явно читается то боязливое поклонение всякому зверству, которым возвышаются в истории властные садисты. Беспредельная, нечеловеческая жестокость многих завораживает. Свойственно это не только русским, но русским в особенности — с этим не поспоришь. У русских издавна великий царь — грозный царь. И непременно чтобы кишки выпускал и головы дробил. Деликатного Николая Второго при этом презирают даже приличные люди — именно что за мягкотелость и нерешительность. Оправдывают себя при этом, конечно же, его ошибками, доведшими страну до катастрофы. Его же охотно обвиняют в Ходынке, отлично зная, что не было в том ни капли кровавого умысла с его стороны. Но ведь нисколько не ставят ему в заслугу хотя бы финальный отказ применять насилие. Не ценится это совсем.

Второе, что явно проглядывает в таком почитании новопреставленного убиенного — пресловутое «Сталина на вас нет!» Тут, кроме того же поклонения жестокости, первична жажда справедливости. Карающей справедливости. Которая, конечно же, призывающих её не должна затронуть — они ведь ни в чём не виноваты. Тут тоже специфически русское — в деталях. В отчаянии от невозможности добиться справедливости законными и мирными способами.

Третье — и единственное обнадёживающее: это тоже способ манифестации протеста существующему порядку. Все другие способы сегодня более опасны. А Пригожин слишком демонстративно бросил вызов системе, хотя бы и говорил обратное — все видели в его демарше попытку силового взлома системы и ей аплодировали.

Мотивов нести цветы к стихийным «вагнеровским» мемориалом больше, чем эти три, потому что в душе каждого человека все они перемешаны в разных пропорциях. И у каждого в этом комплексе есть ещё что-то своё, личное.

Ничего хорошего в этом нет. Но в отчаянии вообще ничего хорошего быть не может. А мы видим именно массовую манифестацию отчаяния. Да, лишь небольшой частью населения страны — вряд ли несущих цветы больше 10% — но это так на мгновенье всплывает вершина айсберга. А вся его глыба пока скрыта.