Тритий раздора: чем опасен для России сброс радиоактивной воды из АЭС Фукусима

Елена Петрова, Наталья Сейбиль

После аварии и разрушения 3-х из 4-х реакторов в Фукусиме после цунами и землетрясения в 2011 году власти Японии и владельцы АЭС — Tokyo Electric Power Company — столкнулись с проблемой, которую они так и не смогли решить до конца.

Проблема — вода, охлаждавшая реакторы

На территории разрушенной станции скопились гигантские объемы загрязненной воды, которая использовалась для охлаждения реакторов. Речь идет о 1,34 миллиона тонн, которыми можно было бы заполнить 540 олимпийских стадионов. Эта жидкость хранится в тысяче стальных контейнеров. С 2021 года в компании TEPCO, которой принадлежит АЭС и которая занимается ликвидацией последствий аварии тысячелетия, после которой, например, первая экономика ЕС — Германия — отказалась от атомной энергетики, лучшие умы ломают головы, что делать с водой.

На очистку только 74 тысяч тонн воды из 4-го взорвавшегося реактора было потрачено 650 миллионов долларов. Сколько денег ушло на на всю остальную воду, компания не сообщает, однако можно предположить, что речь идет о миллиардах.

С 2021 года японцы ведут переговоры с МАГАТЭ и просят их согласия на сброс будто бы очищенной воды в океан. Владимир Чупров, эксперт в области охраны окружающей среды, подтвердил «НИ», что часть радионуклидов можно удалить при очистке, но далеко не все:

— Было использовано очень много воды, чтобы охлаждать аварийные реакторы, генераторы не сработали, подавали внешнюю воду. В результате скопилось очень много воды, которая контактировала с охлаждающимися реакторами. Эту воду чистили. Они значительно снизили концентрацию таких опасных радионуклидов, как цезий 131 и стронций 90, это то, что сопровождает аварийные выбросы на гражданских реакторах. Но там остался тритий. Это молекула, которая похожа на воду, она очень плохо отлавливается с помощью фильтров, которые традиционно используют в промышленности.

Теперь эксперты спорят, достаточно ли этого или нет.

Какая концентрация трития опасна для человека

Международное агентство по контролю за атомной энергетикой подтвердило, что концентрация трития значительно ниже «эксплуатационного максимума в 1500 беккерелей на литр». Допустимые значения трития в 40 раз ниже японского стандарта безопасности и в 7 раз ниже допустимого предела ВОЗ для питьевой воды (10 000 беккерелей на литр).

«МАГАТЭ отмечает, что контролируемые постепенные сбросы очищенной воды в море… окажут незначительное радиологическое воздействие на людей и окружающую среду», — заверил руководитель МАГАТЭ мировую общественность.

Но это не убедило соседние с Японией страны. Если в Южной Корее правительство смолчало, согласившись с выводами агентства, то жители полуострова, студенты и рыбаки, которые живут рыбным промыслом, вышли на многочисленные демонстрации.

В Китае это приобрело другие масштабы — руководству второй экономики мира категорически не понравилось решение. Китайцы обвинили Японию в том, что она устраивает из океана канализацию, и запретили продажу японской рыбы и морепродуктов. Бывший министр, российский учёный, гидролог, член-корреспондент РАН Виктор Данилов-Данильян считает, что если хотя бы одна страна в регионе имеет возражения и сомнения по поводу одобряемых МАГАТЭ решений, только одного этого решения явно недостаточно:

— Я не понимаю, почему этот вопрос не ставится в ООН, если ниже его нельзя решить. Это международная экологическая экспертиза должна включать специалистов, представителей всех стран, которые имеют к этому какое-то отношение. Например, тех стран, берега которых выходят в северную часть Тихого океана. Это Китай, обе Кореи, США, Россия. Это как минимум. Но не только эти станы. Та же Индонезия и те же Филиппины имеют полное право претендовать на участие в такой экспертизе. И заключение этой экспертизы обязательно должно рассматриваться в ООН, чтобы решить этот вопрос — допустить сброс или не допускать. Если, хотя бы одна страна возражает против подобного сброса. Но с международными процедурами у нас сейчас плохо. Если принимают все упомянутые страны, пусть будет так. Если одна страна возражает, контроль МАГАТЭ не достаточен.

Требуется независимая экспертиза

Владимир Чупров также считает, что необходимо допустить независимым ученых на место сброса воды. Помимо этого, следует организовать проверку рыбы на всех рынках, куда поставляется продукция. Нужно оценить течения в этом районе Тихого океана, и самое главное — нужно понять, где тритий будет аккумулироваться. Вода, попадая в океан, разбавляется, но радионуклиды будут без всякого сомнения где-то оседать:

— Процессу разбавления противостоит процесс аккумуляции, в результате которого радионуклеиды не разбавляются, а концентрируются в организмах животных и растений. Основная проблема именно в этом радионуклеиде. Биоаккумуляция — это накапливание радионуклеидов в растениях, а дальше по цепочке — в рыбе. Дальше вопрос, в каких объёмах, с каким разбавлением, с каким течением и на какой глубине будет производиться сброс и как представлена местная экосистема. Это растения, всё что связано с рыболовством и добычей водорослей. Здесь нужна, конечно, оценка биологов и отбор проб, чтобы понимать, какой эффект можно ожидать в результате загрязнения морских животных и растений этими радионуклеидами.

Есть ученые, которые спокойно относятся к предстоящему попаданию 1 миллиона тонн воды с тритием в Мировой океан. Владимир Экзарьян, доктор наук, заведующий кафедрой экологии и природопользования Геолого-разведочного университета, полагает, что самое по себе мероприятие — это варварство по отношению к природе, однако особых последствий он не ожидает:

— Как правило, биоты к этому относятся спокойно. Бывали случаи, когда радиация попадала в те места, где осуществлялся нерест, или было сосредоточено большое количество морской биоты, она реагировала так же неадекватно, как после Чернобыльской аварии, когда в местах заражения вырастали грибы весом до 5 кг. То есть, происходило увеличение популяции. Дальше никто ничего не отслеживал. Когда эту рыбу отлавливали, никто не фиксировал, что она была заражена. Просто увеличивалась популяция.

По мнению Владимира Экзарьяна, гораздо большую опасность представляют собой нефтяные загрязнения. Нефтяные пятна не растворятся, их можно только не пускать к прибрежным территориям, где в противном случае вымрут все рыбы и другая биота. То, что не смогут откачать, попадает в донное отложение и продолжает отравлять море.

Однако Виктор Данилов-Данильян не так спокойно смотрит в будущее. В России есть опыт захоронений радиоактивных отходов. Даже при нормальной эксплуатации АЭС отходы представляют собой проблему. А что же говорить о такой аварии, как на Фукусиме?

— Те масштабы, в которых образуются на АЭС и в атомной промышленности вообще жидкие радиоактивные отходы, они оказываются не по силам такой системе. То, что на Фукусиме — абсолютно не по силам. Это воду переработать никаких сил и средств нет. Можно сидеть и смотреть, что будет дальше. Черта с два она испарится, так как-то, что испаряется, восполняется осадками,

Экс-начальник инспекции по надзору за ядерной и радиационной безопасностью объектов использования атомной энергии Госатомнадзора СССР Владимир Кузнецов дает еще более мрачный прогноз. В интервью «Говорит Москва» он сказал, что ядовитые вещества уничтожат рыбу и морских обитателей Охотского моря:

«У нас не существует системы экологического и радиационного мониторинга воды на Дальнем Востоке, которая должна была быть внедрена ещё в 1994 году. Абсолютно наплевать, что эта вода придёт в Охотское море, а у нас там идёт на нерест красная рыба, красная икра. Мы лишимся рыбного промысла на 150 лет. Тритий (радиоактивный изотоп водорода) в тех объёмах, который есть, вы вдумайтесь в цифру, 1,5 млн кубических метров, в течение 10 лет бесконтрольно японцы будут сбрасывать это».

И кто тогда будет отвечать? МАГАТЭ? Но ведь и рыбные запасы уже не восстановишь.