Деньги за пытку: сколько людей в России добились компенсаций за полицейский произвол

Случаи

Полиция выплатила жительнице Иркутской области Марине Рузаевой 500 тысяч рублей за пытки в отделении. Касимовский райсуд постановил взыскать компенсацию с МВД еще 8 месяцев назад, но до реального перечисления денег бюрократическая машина разродилась только на днях.

По словам мужа пострадавшей Павла Глущенко, сумма несоизмерима с той, что Марина потратила на лечение после пыток, к тому же за 8 месяцев «деньги просто инфляция съела». В январе 2023 года, к примеру, путевка в санаторий для реабилитации стоила 120 тысяч рублей, теперь такая же стоит — 250 тысяч рублей.

«У неё трещины в двух позвонках. Три мужика 3,5 часа били её в согнутом положении. Когда врачи осматривали Марину, спрашивали, может, она попала под машину? Такая сильная была травма», — говорит Глущенко.

В январе 2016 года Марина Рузаеву привезли в полицию — нужно было взять у нее свидетельские показания. В соседнем доме произошло убийство, и женщину попросили просмотреть в отделе «Усольском» фотографии подозреваемых — вдруг кто-то из них окажется знакомым.

Но за закрытыми дверьми кабинета произошло непредсказуемое: сотрудники полиции Александр Корбут, Денис Самойлов и Станислав Гольченко пристегнули Марину наручниками к лавке, надели на голову пакет, били и жгли электрошокером.

Летом 2021 года всех их признали виновными. Самойлова суд приговорил к четырём годам в колонии, Корбута и Гольченко — к трём с половиной. В апреле этого года Гольченко уже вышел на свободу по УДО…

В 2018 году 500 тысяч рублей суд Оренбурга обязал ФСИН выплатить компенсацию в 500 тысяч рублей матери Владимира Ткачука, скончавшегося в СИЗО после избиения. Смерть произошла за 5 лет до этого — в 2013 году. По версии сотрудников СИЗО, смерть заключенного наступила в результате падения на него доски. Однако, как утверждала мать, ей позвонил неизвестный и рассказал, что Владимира до смерти избили сотрудники СИЗО.

Уголовное дело о превышении должностных полномочий завели только спустя полгода после смерти подследственного. Шесть раз следователи выносили заявление о прекращении дела. После обращения в ЕСПЧ его возобновили, и был задержан начальник СИЗО Евгений Шнайдер и глава оперативного отдела Виталий Симоненко.

В суде было установлено, что Шнайдер и Симоненко нанесли несколько ударов Владимиру Ткачуку, в результате чего он упал, ударился о металлическую кровать и бетонный пол — получил переломы костей черепа и на следующий день умер. Сотрудников ФСИН признали виновными в смерти заключенного и назначили наказание в виде 2 и 4 лет лишения свободы в исправительной колонии. После вступления приговора в силу правозащитники потребовали компенсации для матери умершего в размере 3,5 млн рублей, но суд уменьшил ее размер до 500 тысяч рублей…

В 2011 году компенсацию в 300 тысяч рублей выплатили одной матери еще одного погибшего от рук сотрудников ОВД Арзамасского района Нижегородской области. В 2006 году трое милиционеров были осуждены за избиение и убийство молодого человека.

Погибший Александр Шкурин вместе с двумя приятелями были задержаны по подозрению в краже поросенка. Требуя признательных показаний, сотрудники РОВД сильно избили задержанных, после чего Шкурин скончался в больнице, двое других молодых людей — Татаринов и Никишов получили множественные телесные повреждения, но остались живы.

Оперативнику Арзамасского РОВД Андрею Бихтяеву были предъявлены обвинения по четырем статьям — превышение должностных полномочий, принуждение свидетеля к даче показаний путем применения угроз, фальсификация доказательств по уголовному делу, покушение на мошенничество. Он был приговорен к 14 годам лишения свободы. Участковый Николай Аржаткин и оперуполномоченный Александр Шальнов также были признаны виновными в причинении тяжких телесных повреждений, повлекших смерть.

Больше всего у РФ отсудил оставшийся инвалидом от пыток в полиции Алексей Михеев (сам он на тот момент тоже был полицейским). В 2006 году ЕСПЧ утвердил для Михеева компенсацию в размере 250 миллионов евро. Все деньги были потрачены на реабилитацию, в том числе в европейских клиниках, но это не помогло мужчине подняться на ноги, он остался прикован к инвалидной коляске.

В сентябре 1998 года сотрудник дорожно-патрульной службы ГУВД Нижегородской области Алексей Михеев подвозил из Богородского района в Нижний Новгород незнакомую ему Марию Савельеву, которая в тот вечер не вернулась домой. Родители девушки написали заявление об исчезновении.

Спустя сутки Михеева вызвали для дачи объяснений в Богородское районное отделение милиции. Но вместо часовой беседы сотрудника ДПС продержали сутки, насильно добиваясь признания в изнасиловании и убийстве девушки. Затем пытки продолжились в РУВД Ленинского района Нижнего Новгорода.

По данным следствия, Михеева били, сажали в камеру к рецидивистам, угрожая сообщить им, что их сосед работает в органах и подозревается в изнасиловании несовершеннолетней. Подозреваемого даже вывозили в лесополосу, где якобы был закопан труп убитой девушки. Тогда же в его автомобиле нашли гильзы и патроны!

Как было доказано в ходе следствия, так и не добившись признаний, сотрудники РУВД Николай Костерин и Игорь Сомов начали пытать Алексея Михеева электрическим током, подсоединив электроды к ушам.

Не выдержав истязаний, Алексей Михеев прямо в наручниках выбросился из окна с третьего этажа. Упав на милицейский мотоцикл, он получил сложный перелом позвоночника, в результате чего лишился возможности передвигаться и обслуживать себя самостоятельно.

В тот же день пропавшая Мария Савельева вернулась домой живой и невредимой. Как оказалось, всё это время она провела у друзей, не поставив в известность родителей.

Алексей Михеев также потерял работу, как и его мать, которая вынуждена неотлучно дежурить у постели сына-инвалида. А один из полицейских, который пытал, по словам Алексея, получил в Нижнем Новгороде повышение.

Статистика

По данным «Комитета против пыток» (признан НКО, выполняющей функции иностранного агента), в России установлено 308 фактов пыток граждан сотрудниками правоохранительных органов.

По ним осуждено 167 человек, при этом 43% признанных виновными в пытках силовиков отделались условными сроками или назначенные им сроки совпали со тем, что они отбыли по мере пресечения.

Средний срок заключения тех, кого приговаривают к реальному лишению свободы, составляет около 4 лет.

В качестве компенсаций пострадавшим в общей сумме присуждено 318,2 млн рублей, в том числе благодаря жалобам, выигранным в Европейском суде по правам человека.

За последние пять лет только 20 заявителей решили добиваться компенсации за пытки в российских судах. Медианный размер компенсаций, которые в РФ назначили пользу жертв пыток, составил 100 тысяч рублей.

При этом устоявшейся единой логики подхода к таким искам нет, отмечают правозащитники. За одни и те же травмы могут присудить и 5 тысяч рублей и в 20 раз больше.

Моральный вред от неэффективного расследования пыток российские суды в среднем оценивают в 30 тысяч рублей.

В Страсбурге выиграно 90 жалоб от граждан России по пыткам. ЕСПЧ вред от пыток и бесчеловечного обращения в российской полиции и тюрьмах оценивает в среднем в в €25 тыс. (медианный показатель, средний — €34 тыс.). Самую большую сумму по такой жалобе присудили Алексею Михееву, жертве нижегородской милиции, — €250 тыс.

Полицейские пытки обеспечили России место в «черном списке» международной организации Human Rights Watch (Минюст РФ исключил её из реестра организаций в связи с выявленными нарушениями законодательства Российской Федерации).

В специальном докладе говорилось, что пытки в России, в частности в милиции, носят массовый и систематический характер. По их данным, Россия вместе с Египтом, Филиппинами, Шри-Ланкой, Сирией и Узбекистаном занимает «почетное» место в списке стран, где пытки стали традицией.

Как подытоживали юристы, физическое насилие в отношении подозреваемых со стороны некоторых сотрудников полиции отличается в России большим разнообразием. Сотрудники применяют удары свернутым полотенцем по почкам, «растяжки» — длительное удержание человека у стены со сцепленными за шеей ладонями и широко раздвинутыми ногами. Это «воздействие» почти не оставляет на теле следов, а применяется оно, по словам правозащитников, в первые дни или даже часы после ареста.

Наряду с побоями, широко применяется также пытка под названием «слоник». Ее суть в том, что узника привязывают к стулу и надевают на него противогаз, зажимая шланг для подачи воздуха, или просто полиэтиленовый пакет. Таким образом, перекрывается доступ воздуха. Жертвы оказываются в столь жутком состоянии, что готовы подписать какие угодно признания, лишь бы им дали вздохнуть полной грудью.

В российской полиции также пытают голодом. Это требует большего времени, чтобы расколоть жертву, но практически безопасно для сотрудников.

Используют и пытку под названием «интернет» — через обвиняемого пропускают ток, и устоять тоже нелегко. Но раскрываемость повышается, равно как и премии.