Российские СМИ, со ссылкой на индийский телеканал News18, дружно сообщили о том, что США и Индия запланировали осенью этого года с 25 сентября по 8 октября провести на Аляске совместные учения под названием Yudh Abhyas. Причем в ходе маневров стороны «сосредоточат внимание» на более тесном военном сотрудничестве, однако ни задач учений, ни число военнослужащих, которые должны принять в них участия, ни состав вооружений, издание не уточняет.
Между тем, это весть уже породила недоумение в нашей стране. Так, известный российский политический аналитик Модест Колеров жестко отозвался в своем канале об этих планах Индии: «Ложь и фальшь БРИКС. Индия против единой валюты. Индия против Китая. Индия и США проведут военные учения на Аляске!!! То есть против России».
Впрочем, как показывает анализ, не только Индия, но и другие страны, входящие в БРИКС, не слишком-то и стремятся к более тесному сотрудничеству с Россией. Напомним, что в этот блок входят: Китай — вторая и в скором будущем первая экономика мира; Индия — активно развивающаяся страна, претендующая войти в тройку государств с наибольшим ВВП; ЮАР — третья страна в Африке по ВВП после Египта и Нигерии с более широкой диверсификацией экономики, чем у соседей по континенту; Бразилия — самая развитая страна Южной Америки и по экономике, и по населению. Россия же на этом фоне, представляет собой, по мнению экспертов «главную батарейку мира, и глобального поставщика горнорудных материалов, и топового сельхозпроизводителя».
Однако, при этом, несмотря на все позитивные прогнозы развития экономического сообщества БРИКС, создается такое впечатление, что входящие в него страны отнюдь не стремятся полностью порвать с Западом. К примеру, эксперты канала «Экономизм» в своем материале специально для «Московской прачечной» пишут:
«Теперь смотрим чуть более критично. Кто хочет вступить в БРИКС? Алжир, Египет, Аргентина, Венесуэла, Уругвай, Саудовская Аравия, Индонезия, Таиланд, Мексика, Тунис, Сенегал, Судан, Афганистан, Пакистан, Сирия. Настраиваем зум. Венесуэла, Афганистан, Пакистан, Сирия, Судан — открыто проблемные страны с внутренними распрями и вечными драками с соседями. Аргентина — рекордсмен по дефолтам, и это притом, что с возможностями страны и жесткой ДКП можно довольно быстро выстроить сильную экономику — неспроста запустились слухи об объединении валюты с Бразилией. Уругвай — то же самое, но чуть легче. Индонезия открыто закрывает поставки редкоземельных материалов и сосредотачивает производство внутри страны, отказываясь быть донором для „старших товарищей“. Таиланд, Сенегал, Тунис — им это чисто для поддержки инвестиций, в том числе в туризм. Мексика — чтобы насолить США и диверсифицировать экспорт. Остаются Египет, Алжир и Саудовская Аравия.
Что здесь? Для саудитов такой шаг — чисто имиджевая история. Это укрепит их максимально независимые позиции в нефтеторговле, добавит вистов в продажах топлива в Китай и заодно этим Аравия утрет нос ЕС и США, которые начали вести себя слишком нагло. С Алжиром и Египтом история сложнее. Здесь многое завязано на Китай. Итого — для РФ от новых стран пользы не так уж и много, сильно на экономику это не повлияет.
Теперь по нынешним участникам. Китай активно и открыто инвестирует в Африку, которая еще несколько лет назад условно делилась Россией и США. 30 миллиардов долларов вложений в Алжир, о которых объявили на прошлой неделе, недельная поездка по странам Северной Африки 9–16 января главы МИДа Китая Цинь Гана, завершившаяся очень теплой встречей с боссом Лиги арабских государств — это звенья одной цепи. Китай укрепляет влияние в Африке, причем в ее экономических центрах. Смотрим шире: вроде бы Китай — это ближайший союзник в геополитической борьбе, но экономической поддержки, кроме как на словах, оттуда не так уж и много. Транзакции замораживаются, китайские банки напрягаются из-за санкций банков российских, часть товарооборота, в том числе технологической продукции — от чипов до станков и технологий, которая сейчас важнее остального, сильно заторможена.
Индия открыто продает российскую нефть с хорошим наваром, красиво обходя санкции и ограничения. При этом сильного развития обратной связи тоже не видно, если не считать единичных кейсов с ритейлерами. ЮАР после угроз ЕС отправить туда Нуланд отозвала дипломатический иммунитет Путина. Бразилия характеризуется одним эпизодом — Дилма Русеф, которая пользовалась серьезной поддержкой России в период президентства и во многом благодаря этому получившая пост главы НБР, категорично открестилась от инвестиций банка в экономику РФ.
Выходит, вроде везде «мои кореша». Но есть ощущение, что «кореша» могут подвести в самый неподходящий момент. Нужно трезво смотреть на вещи, а не транслировать голый позитив».
С такой постановкой вопроса согласны и аналитики канала «Россия не Европа», которые ответили на вопрос, почему страны БРИКС далеко от отказа от доллара, вопреки российским ожиданиям:
»…Тут есть несколько проблем. Во-первых, все страны БРИКС, включая Китай и Россию, в отличие от СССР, сильно интегрированы в западную финансово-экономическую систему, включая долларовую зону. Отсюда и привязка кросс-курсов валют к доллару. Во-вторых, социально экономические модели стран БРИКС (за исключением в определённой степени Китая) практически полностью воспроизводят западную модель, что также затрудняет выработку альтернативной валюты. В-третьих, в отличие от стран СЭВ или современного Запада, страны БРИКС не только не имеют четко определённой страны-лидера, но и политически не едины между собой. Более того, Индию и Китай разделяют столь серьёзные противоречия, что они рискуют оказаться по разные стороны баррикад в будущем китайско-американском противостоянии. Поэтому БРИКС скорее напоминает клуб по интересам, чем экономический блок, а тем более политический союз. Да, страны БРИКС обладают мощными экономиками и заинтересованы в экономическом сотрудничестве друг с другом. Но они разобщены политически и идеологически, а Индия, Бразилия и ЮАР ещё и стремятся поддерживать не только тесные экономические, но и тёплые дипломатические отношения с Западом. Всё это влияет на возможность появления единой валюты БРИКС не в меньшей (а может быть и в большей) степени, чем финансово-экономические проблемы».