Александр Архангельский: «Я попытаюсь остаться…»

«Смысл жизни не исчезает от того, что социальная функция не выполнена.

Я уже как-то говорил, что смысле жизни не в том, чтобы что-то сделать, а в том, чтобы двигаться.

Аузан любит повторять: «На наших могилах будет написано: „Они заблуждались искренне“».

Как только мы начинаем искать смысл жизни за пределами внутреннего её проживания, мы начинаем ставить ложные цели. Там каюк.

Начинается большая милитаризованная политика; мой главный враг, геополитика. Когда ради каких-то отвлечённых схем нужно жертвовать людьми, и неважно, сколько людей погибнет, важно, чтобы цель была достигнута…

В этом смысле я всё больше становлюсь тем, что при советской власти называли «абстрактным гуманистом». Была такая формула.

Дальше надо работать, не задавая себе вопросов, к чему на социальном уровне это приведёт.

Грубо говоря, книжки: если внутренне ты готов — пиши, продолжай. Готов внутренне снимать — снимай. Поменяет ли это мир? Забудь, если ты уже убедился в том, что это мир не меняет. Забудь про эту социальную функцию, работай.

Сохранить себя, свою психику, свой внутренний мир, своих друзей, свою любовь и ненависть — важно. Как только мы перестаём мыслить глобальными категориями… Наверное, один из наших грехов исторических заключается в том, что мы слишком глобально мыслили…

Мыслить надо более конкретно, про человека, про группы людей, про пребывание здесь, в этой земной истории…

Но это я уже начинаю морализировать и, честно говоря, сам себя за это не люблю.

О какой биографии думаю? Какую Бог даст.

Я попытаюсь остаться, но не уверен, что это получится.

Потому что ситуация ухудшается, вне всякого сомнения.

Медленно петля сжимается, но сожмётся ли она до конца, кто знает, я не знаю…

Я предпочёл бы остаться, просто потому что мне так понятнее…

У меня нет обоняния, ни физического, ни метафизического… Я не чувствую плохих запахов, я не чувствую, как плохо пахнет в воздухе.

Откуда ветер дует — чувствую. Кожа реагирует тоньше, чем обоняние.

Тех, кто уезжает, прекрасно понимаю.

Это не проповедь: «Братья и сестры, так останемся же здесь… Зачем? Чтобы помереть». Нет, если мы остаёмся, то только для того, чтобы жить.

Где жизнь складывается, как твоя жизнь, не как чужая, там и надо жить. Поэтому я ни на чьи биографии не ориентировался бы…

Вот Пушкин — уехал бы? Страшно интересно было бы снять сериал о том, что у Пушкина получилось уехать в Китай. В духовной миссии он бы сидел, но, разумеется, не был бы членом духовной миссии… Поэтому, разумеется, роман был бы какой-нибудь, у Пушкина появилась бы китайская возлюбленная, ну и так далее. Можно вот такой мелодраматический сюжет развивать.

Лучше бы это было, чем дуэль в 37 лет? Мне кажется, гораздо лучше.

Как-то несправедливо говорить, что лучше было остаться и погибнуть на дуэли в 37… Лучше в Китай».

Целиком выпуск можно посмотреть здесь.