Пилот Максим Пырков: «Проверку самолетов делают по-русски, летаем — и слава Богу»

«В каждой авиакомпании есть такой документ — MEL, то есть Minimum equipment list.

Это такой документ, где прописан минимальный состав оборудования, который должен быть на воздушном судне исправен, чтобы это воздушное судно могло осуществлять перелёты коммерческие.

И сейчас в очень многих авиакомпаниях страны есть такой момент, что хотят какие-то пункты этого MEL упразднить.

То есть: без этого можно летать, без этого тоже можно.

В том числе и в моей авиакомпании сейчас этих моментов очень много: давайте вот это уберём.

То есть конкретная позиция ещё есть, её не убрали, но кто-то, например, начинает говорить, да её скоро уберут, давай ты слетаешь, — вроде, это нормально.

Технический персонал, инженеры — они несут в том числе уголовную ответственность за это. Поэтому все эти регламентирующие процедуры проводятся в 99% в том объёме, в котором они должны проводиться.

Но если взять компанию, в которой я проработал четыре года, там бывали истории, когда самолёт за 15 минут разворачивался.

Понятно, что за 15 минут сделать daily check — (ежедневную) проверку самолёта — это невозможно. Просто невозможно. Но это как-то делается.

И ты не успеваешь это контролировать, как командир воздушного судна. Ты пришёл, тебе журнал подсунули, сказали, что сделали. Ты обошёл, визуально самолёт посмотрел, ты же не разбирал его.

Тут — кто-как договорился, скажем так, всё по-русски, да.

Есть такая информация, я своими глазами этот момент видел… Раньше в любых авиакомпаниях, когда поставляют определённые запчасти, есть на эту запчасть свой паспорт, есть какие-то документы, а сейчас это просто, скажем так, белая коробочка: вот запчасть. Какая она там — контрафактная, не контрафактная, история умалчивает.

Пока самолёты летают — слава Богу.

Когда начнут копать… Но опять — копать не начнут! Опять мы возвращаемся к человеческому фактору. Когда происходят какие-то катастрофы, это, как правило, столкновение интересов каких-то больших авиапредприятий или концернов.

Если мы возьмём сейчас, как пример, последнюю катастрофу суперджета «Аэрофолота», когда погибли люди в аэропорту Шереметьево, есть промежуточные результаты расследования, но окончательного результата нет. Потому что все понимают, что с одной стороны — «Аэрофлот», с другой стороны концерн «Сухой», и вот она — борьба интересов. И сейчас тут решается вопрос, на кого бы это лучше навесить».

Целиком выпуск с участием Максима Пыркова можно посмотреть здесь.