Елена Петрова
Сейчас в России сидят 420 тысяч человек. За женщин, мужчин, серийных убийц, неплательщиков налогов, осужденных за разбой и за продажу наркотиков развернулась настоящая война различных ведомств.
Прошлый год прошел для заключенных в российских тюрьмах и колониях практически под «Вальпургиеву ночь» Вагнера. С июня по декабрь 2022 года десятки тысяч человек отправились воевать по зову Пригожина.
Но и Министерство обороны приняло участие в рекрутировании спецконтингента. МО пролоббировало поправки, по которым осужденные попадают под мобилизацию, что раньше по закону было запрещено.
По новым правилам, на фронт могут отправиться инфицированные ВИЧ и туберкулезом. В зоне СВО они отличаются от всех остальных только тем, что носят на запястье красные или желтые ленточки — или сразу обе.
Зато нельзя забирать тех, кто сел из-за политики, по статьям о госизмене, угону самолёта или педофилии.
После того, как МО взяло под себя все ЧВК, кроме Вагнера, очевидно, что Пригожин больше не сможет рекрутировать зеков. Теперь «право первой ночи» будет целиком и полностью у Министерства обороны.
Уже сейчас воюют 150 женщин — так называемых «волчиц». Помимо заключенных, теперь военные забирают тех, кто сидит в СИЗО. Строго говоря, это невиновные, которые только ожидают решения суда. Тем не менее, только за одну неделю из одного СИЗО — №4 «Медведь» в Москве забрали 26 человек.
По оценкам источника «НИ», ничто не мешает МО рекрутировать 50 тысяч человек до конца года — а, может быть, и больше.
Ситуация на рабочем рынке России, да и мира уникальная. Ещё до событий в Украине 2022 года российский рынок труда вступил в новую фазу, когда безработица очень низкая, а уровень вакансий — очень высокий.
Доктор экономических наук, член-корреспондент РАН Ростислав Капелюшников как экономист специализируется на экономике труда, По его мнению, то, что стало происходить в 2022 году, добавило дров в эту топку, но истоки восходят к 2020 году, к пандемии коронавируса. На рынках труда многих стран наблюдается сходная ситуация, и в США, и в Германии. Это парадоксальная ситуация, когда безработица крайне низкая, и буквально везде и всюду требуются люди, а навес вакансий не уходит, а только нарастает:
— Сейчас уровень вакансий превышает 6%. Это абсолютный исторический рекорд. Даже, если мы смотрим на уровень безработицы, сейчас уровень вакансий в два раза превышает уровень безработицы. А если мы смотрим на зарегистрированную безработицу и зарегистрированные вакансии, то там на одного зарегистрированного безработного приходится три зарегистрированных вакансии. Это беспрецедентная ситуация, не вполне понятная, ни с точки зрения причин, ни с точки зрения того, к чему это может привести.
Одна из причин заключается в уровне зарплат. Они не повышались с 2019 года. Если бы зарплаты подняли, то тогда бы эта разница быстро сократилась. Однако предприниматели не хотят — или не могут — платить больше. Поэтому сейчас бизнес обратил свои взоры в сторону колоний и осуждённых. Но их на всех явно не хватит.
Управление ФСИН по Самарской области сообщило, что они готовы отправить заключенных собирать автомобили «Лада» в Тольятти. АвтоВАЗ понять можно — у них только на сейчас не хватает рабочих 19 специальностей. Это слесарь механосборочных работ, оператор металлообрабатывающего оборудования, кузнец-штамповщик, маляр.
А к январю 2024 года завод должен увеличить производство на 40%. В Тольятти надеются, что половину вакансий — около трех тысяч рабочих — они смогут закрыть заключенными.
«В Самарской области есть колонии, есть АвтоВАЗ. Они начали налаживать производство, могут научить работать на конвейере. Рабочих рук не хватает, которые могли бы пойти на неквалифицированную работу, » — приветствует начинание юрист и правозащитник Валентин Богдан.
Однако работу на конвейере трудно назвать неквалифицированной. Таким специальностям людей учат три года в колледжах. Но это никого не волнует. Правозащитники надеются, что заключенные будут получать такую же зарплату, как и остальные рабочие, и все у них наладится. Валентин Богдан говорит так:
— Заставить человека работать невозможно. Только по желанию. И уверяю вас, там много людей, которые с большим удовольствием пойдут работать. Это глоток свежего воздуха, возможность приносить пользу. Плюс ко всему, те, кто имеет иски, получат возможность зарабатывать и оплачивать их. Многие хотят уйти по УДО. Эти все показатели — работает, оплачивает иск, нет нарушений — положительно сказываются на дальнейшем отбывании наказания. Возможно, кому-то и скостят срок. И способ заработать деньги.
Однако это радужное восприятие гармонии между ФСИНом и бизнесом не всегда выдерживало испытание временем и правдой жизни. Несколько лет назад Сбер трудоустроил в Красноярском крае 100 заключенных. Пиара было тоже очень много, но эксперимент закончился очень быстро, причём, эти сто человек не стали опорой банковского бизнеса, а отправились туда, откуда они и пришли — в колонию. Может быть, в Тольятти толку от зеков будет больше, чем в Красноярске. Но цифры с предприятий Ростеха, например, с Камаза, действуют как ушат холодной воды. Там на схожем производстве работают 100 человек, и не более.
По информации «НИ», начальство колоний на местах не горит желанием отдавать заключенных, которые могут и хотят работать, ни на АвтоВАЗ, ни на КАМАЗ, ни куда-то ещё. Да, опущенные, «петухи» и прочие низшие касты тюремной жизни могут быть отправлены укреплять российскую экономику. Нужно только понимать, что-то средневековье, которое царит в пенитенциарной системе России, будет в полной мере переноситься и туда, куда этих несчастных людей отправят работать. Никакой зек из более высокой касты не будет работать вместе с опущенными. Если в колонии никто не дотрагивается даже до метлы, которой метёт пол какой-нибудь «петух», потому что тогда он сам попадёт в отверженные, то как может быть организована работа на конвейере, где рабочие трудятся плечом к плечу? Вместе с заключенными на заводы придёт тюрьма со всеми её гримасами, хотят ли этого наши капитаны бизнеса или нет.
Кроме того, у начальников колоний из-за ажиотажа вокруг их подопечных у самих ложится бизнес в «промках» — предприятиях, которые есть около каждой колонии. Все они частные, как правило, записанные на тещ и двоюродных бабушек, но контролируются начальством колоний. Там-то их подопечные и осуществляют «ресоциализацию» — или работают на хозяев, получая по 100 или 200 рублей в месяц. О таком случае рассказывает НИ в режиме инкогнито один из экспертов:
— Наши доблестные сотрудники ФСИН юлят, выкручиваются, и на месте это у них «прокатывает». По непонятным причинам осуждённый работает вроде бы много, а получает реально 100 — 200 рублей в месяц. Такие вещи были, мы даже в суд подавали. У нас был один вышедший на свободу бывший заключённый, который решил это обжаловать. Он собрал все документы, но на данный момент очень сложно бороться с системой.
Вот это понятно можно прекрасно, поскольку начальники колоний, как Людовик 15-й, могут с гордостью утверждать: «Государство — это я».
Поэтому при всём пиаре количество заключенных, работающих на заводах, будет ничтожно малым. Наш источник предполагает, что скорее всего, речь идет о «частно-государственном партнерстве» по-российски. Обычно крупные предприятия обязаны создавать проекты, которые поддерживают государство. ФСИН и есть государство, почему бы с ним не посотрудничать? Тогда и деньги останутся в доме, и задача будет считаться выполненной.
Самому ФСИНу как системе деньги не нужны. Его бюджет третий по размеру после Министерства обороны и МВД и 6-й среди всех ведомств в стране. Если бы ФСИН мог, он бы купил АвтоВАЗ со всеми потрохами, но небольшой личный интерес при масштабном идеологическом сопровождении может быть соблюден.
Более могущественный и опасный для ФСИНа враг — Министерство обороны. Те просто придут, возьмут и глазом не моргнут. Да и все убийцы и грабители скорее пойдут на фронт, чем гайки на АвтоВАЗ крутить.
При сохраняющемся уровне преступности в колонии каждый год будут приходить новые заключенные, так что ни ФСИНу, ни МО волноваться не за что. Переживают только судьи и прокурорские — они преступников ловят, а те идут воевать — и опять честные люди. А АвтоВАЗу, видимо, приётся наращивать производство с мигрантами из Средней Азии. Благо, их прирост в этом году составил от 47 до 70 процентов.