Страсти по иконе: зачем церкви и государству «Троица» Рублева

Елена Петрова, Наталья Сейбиль

«Троицу» Андрей Рублев написал между 1422 и 1427 годами для храма Святой Троицы в Троице-Сергиевой Лавре под Москвой. Строго говоря, нет никаких прижизненных источников, подтверждающих авторство русского живописца. Искусствоведы, историки и  реставраторы обнаружили письменные свидетельства, сделанные после смерти Рублева. Однако  манера письма, краски, композиция позволили ученым договориться о том, что именно «Троица» станет отправной точкой для определения авторства Рублева. Больше 400 лет икона хранилась в Лавре, как и сотни других икон. Ее реставрация началась в 1904 году.

- Когда преподобный Сергий построил первый деревянный рубленый храм, он был посвящён Троице. Для России это был символ единения и взаимной любви. Русь в те времена раздиралась княжескими раздорами, и преподобный Сергий хотел явить миру единение всех лиц святой Троицы, которые находятся во взаимопонимании, любви между собой. Действительно,  икона, которая была написана уже позже Андреем Рублёвым в 15 веке, являет собой этот символ любви и мира, - напоминает историк церкви Сергей Бычков.

История борьбы РПЦ за «Троицу»

После революции, в конце 20-х годов «Троицу» привезли в Третьяковку, что было логичным – там были лучшие реставрационные мастерские. Основу коллекции главного музея русского искусства составляли иконы, которые собирал купец Павел Михайлович Третьяков. И дело не только в том, что Третьяков любил и почитал иконы, но еще и в том, что в России до 17 века не было как таковой нецерковной живописи. Это знает, конечно,  каждый школьник. Но это обстоятельство не дает Русской православной церкви права претендовать на все произведения искусства, имевшие когда-то культовое значение. Особенно это касается домонгольских и более поздних икон  вплоть до конца 16-го века. Все они – часть культурного кода России, а не только предметы культа.

В самой церкви признают, что икона Рублева никогда не была чудотворной. Тем не менее, именно на ней свет сошелся клином, несмотря на то, что ее состояние всегда вызывало глубокую тревогу реставраторов. До ее «раскрытия» она висела в храме, где одна стена год из года промерзала. В храме горели и нещадно коптили свечи. Ни о каком постоянном температурном режиме или  влажности не могло быть и речи. Кроме того, дерево – это не самая беспроблемная основа для живописи. Можно долго потрясать кулаками и брызгать слюной по поводу «нечестивости»  и «словесном надругательстве» над святыней, как теперь  делают неистовые патриоты и защитники веры от Красовского до Маркова, осыпая, к слову, матюгами ученых, но факт остается фактом, что работа написана на трех досках, и они живут и двигаются. Все, что остается реставраторам – поддерживать постоянную температуру и влажность и «чинить» красочный слой.

Первые попытки получить «Троицу» обратно в РПЦ делал тогдашний патриарх Алексий Второй в 90-е годы. Патриарх просил передать ее на Троицу на три дня. Но тогда музейщикам удалось отстоять икону и договориться с Борисом Ельциным о компромиссе. Решили, что «Троицу» будут выставлять каждый год в храме, но это будет Храм Третьяковской Галереи. Внутри одного комплекса зданий икону в защитном киоте можно было перемещать на несколько часов без особых проблем. Каждый, кто хотел поклониться святыне, мог в этот день  прийти в Замоскворечье.

С ростом влияния церкви и при очевидной близости, которую демонстрирует нынешняя власть в отношениях с РПЦ, попытки заполучить «свое» со стороны Московского патриархата только усилились.

Временная победа РПЦ

В прошлом году от уговоров перешли к действиям. В июле 2020 года в Лавре праздновали 600-летие преподобного Сергея Радонежского. Как рассказывали в патриархии, главе Русской Православной церкви очень хотелось угодить Главе российского государства и сделать достойный праздник. Для этого была проведена тайная операция по доставке «Троицы» в Лавру.

Реставраторы о планах Патриархии ничего не знали, пока вдруг не обнаружили приказ, подписанный даже не директором Третьяковской галереи, а никому не известным заместителем о том, что «Троица» должна быть отправлена в Сергиев Посад. Все были просто в шоке. Патриархия сама заказала киот, в котором нужно было перевозить святыню. Ни один из сотрудников Третьяковки в разработке не участвовал. Киот, в котором икона хранится в музее, разрабатывался несколько лет по специальному заказу на московском заводе. Его герметичность не вызвала никаких сомнений. Тут какие-то благотворители оплатили простую раму со стеклом, которая не могла защитить «Троицу» ни от чего,  кроме пыли.

Третьяковская галерея – государственный музей, получающий деньги из федерального бюджета. Тут не работают ни карбонарии, ни потрясатели основ общества. Это ученые, которые специальными инструментами под микроскопом, используя  самые передовые научные технологии день изо дня «чинят» и сохраняют народное достояние. Тонкая и кропотливая работа, из года в год, из десятилетия в десятилетие. Как сотрудники госучреждения, они были обязаны выполнить приказ начальства. Однако все они еще и ученые, для которых научная обоснованность всегда стоит выше любого приказа. Именно поэтому, руководствуясь своими научными принципами, реставраторы были категорически против передачи иконы в Лавру даже на эти три дня.

Праздник получился большой, жалко, что президент не смог приехать. Что касается «Троицы», подтвердилось все, чего опасались реставраторы и искусствоведы. Народу было много, температура и влажность скакали. Чтобы «улучшить воздух», в храме включили вентилятор, что не может не сказаться катастрофически на сохранности памятника. По возращении «больного» в музей началась очередная долгая работа по «лечению» иконы.

Хроника поражения

Протокол заседания реставрационного совета теперь известен многим. 15 мая реставраторы – из Третьяковки, из Русского музея, реставрационных мастерских Грабаря, реставрационных мастерских Лавры – собрались в Москве. С приближением праздника Троицы в воздухе опять начали носиться обрывки разговоров, слухов, предположений о том, что «Троицу» могут еще раз запросить в Лавру.  После «путешествия» год назад всем присутствующим стало ясно, что второй раз «Троица» может такое и не перенести. На самом деле, люди, которые отвечают за сохранение русского культурного кода, обратились к тем, кто принимает решение, услышать их аргументы. Они рассказывали о том, что было не так в прошлом году, какие ошибки были совершены и какие последствия они имели для состояния иконы.

Представитель РПЦ протоиерей Леонид Калинин в полной мере представил позицию Церкви: если и были ошибки, то виноваты реставраторы, и если родина скажет надо, то поедет «Троица» туда, куда всем присутствующим здесь скажут.

Тем не менее, реставраторам удалось донести до отца Леонида свои аргументы. Любое место в любом храме Лавры не приспособлено для хранения чрезвычайно хрупкой работы. Она и сохранилась лишь потому, что над ней денно и нощно «колдуют» лучшие специалисты страны, посвятившие свою жизнь сохранению «Троицы». В Трапезный храм, постройку 18-го века, ставить икону 15-го века не только нелогично, но и странно: какое отношение к нему имеет «Троица»? В иконостас она тоже не поместится вместе с климатической витриной, да и подхода к ней для контроля не будет никакого. Троицкий храм маленький, икона в киоте просто нарушит всю жизнь. Если не в Лавру, то куда? Строить специальный храм? Но Церковь не выделяет денег даже на реставрацию имеющихся в ее распоряжении икон, а тут под одну икону целый храм строить?

Обращение коллег поддержало все музейное сообщество.

Но в тот же день, невзирая на все предупреждения и крики о помощи, информагентства сообщили, что Владимир Путин распорядился передать «Троицу» Андрея Рублева Церкви.

Вера или идеология?

Для тех, кто не  понял, решение властей еще раз озвучил пресс-секретарь Президента Дмитрий Песков: «Троица» будет сначала выставлена в Храме Христа Спасителя в Москве 4 июня на Троицу.  Затем она будет отреставрирована и отправлена в Лавру в Троицкий собор Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Однако «Троица» не нуждается в радикальной реставрации, ей нужны стабильные условия хранения. Те работы, которые необходимы иконе на сегодняшний день вызваны последствиями прошлогоднего путешествия. 

Икона передается Церкви на 49 лет, но она продолжает числиться в Третьяковской галерее, и отвечают за нее по-прежнему реставраторы ГТГ. Впрочем, по реставрационной Москве уже ходят слухи, что власть не простит Третьяковке, что ее сотрудники вынесли сор из избы. Уже сейчас идут разговоры о том, что «Троица» туда не вернется. Это стало бы самым непродуманным решением, которое приняла бы власть в отношении культурной святыни. Мало того, что кто-то попросил у кого, и кто-то кому-то не смог отказать, теперь 90-летний опыт реставрации будет просто выброшен за ненадобностью. В Третьяковке работают люди, которые знают не каждый сантиметр – каждый миллиметр «Троицы». И что теперь – сделать, как решили, и лишить святыни народ? И может ли Церковь быть хранителем ценностей для будущих поколений? Мы спросили историка церкви Сергея Бычкова:

- Это, в основном, претензии. Для того, чтобы воплотить всё это в жизнь, надо иметь квалифицированных специалистов. А их, к сожалению, нет. И миссионерская деятельность у нас находится на крайне низком уровне. И просветительская деятельность – то же самое. В основном это бюрократические структуры, которые были созданы ещё в середине 90-х годов. И миссионерский отдел, и отдел по катехизации. К сожалению, они не выполняют своё назначение. Поэтому я думаю, что их претензии ничем не оправданы.

- Правильно ли передавать памятники церкви?

- Для того, чтобы принимать эти культурные ценности, должны быть специалисты, которые могли бы их хранить, экспонировать. Их нет у русской церкви.

Зато определенно в духе времени, но крайне неуклюже, без должного огонька  поддержку действиям государства начинают оказывать люди, называющие себя патриотами. Набор обвинений банален. Политолог Сергей Марков   по пунктам повторяет: время – трудное, эксперты от искусства – западники и агенты, создали коалицию, измена проникла в клир, в министерстве тоже враги.

Если отбросить охоту на ведьм, то подобные действия  властей утверждают думающих людей в мысли, что речь идет не о вере, а об идеологии. Но философы говорят, что идеология и вера – антагонисты.

-- Если вы помните, с 90-х годов идёт поиск идеологии. Но дело в том, что идеология и вера – антагонисты. Идеология даёт ответы на все вопросы. А вера – это постоянный путь, постоянный поиск, - говорит Сергей Бычков.

Мысли о вечном

В Лавре есть еще иконы, которые могут принадлежать кистям художников ближайшего круга Андрея Рублева. Однако церковные реставраторы опасаются открывать памятники. Их состояние вызывает большую тревогу. Они покрыты вековой копотью, которая могла за это время «съесть» красочный слой.  Если государство так озабочено поиском символов, сейчас было бы самое время вернуть святыни народу.

Возвращаясь  к теме сохранения культурного наследия:  музейщики глубоко убеждены в том, что сейчас необходимо создать реестр культурных ценностей, которые нуждаются в особой защите. Несмотря на то, что хрупкий памятник может быть запрещён к перевозу решением реставрационного совета, в каждом музее должен быть создан раздел «невыездных ценностей». Такая практика есть во всех значимых музеях мира. Пришло время ввести такую практику и в России. Если говорить о шедеврах иконописи, то в этот список должны быть включены все иконы домонгольского периода, для которых любая транспортировка представляет собой угрозу их сохранности и даже существования. Богоматерь Оранта, Устюжское Благовещение начала 12 века, Спас Нерукотворный с поклонением Кресту на обороте 12 века, Богоматерь Владимирская, Георгий Победоносец, Дмитрий Солунский… Музеи готовы начать эту работу.