Спохватились! До 20-х годов ХХ века «Троица» Рублева никому не была нужна

Споры по поводу решения властей о передаче иконы «Троица» Андрея Рублева из музея в храм РПЦ не утихают уже несколько дней, порождая все новые и новые аргументы. В них вмешалась и недавно назначенная директором Музея изобразительных искусств им. Пушкина Елизавета Лихачева, которая жестко отнеслась к самому факту изъятия иконы из собрания Третьяковки:

«Она (икона, прим.ред) может быть просто утрачена, она может развалиться на части: там три доски, и они не очень хорошо скреплены между собой, – сказала Лихачева. – Эта икона никогда не была представлена как чудотворная. «Троица» - это главный русский вклад в христианскую иконографию, основное в ней – не религиозное значение, а значение искусствоведческое».

500 лет об истинной цене «Троицы» никто и не подозревал

А журналист Илья Переседов напомнил своим читателям весьма примечательную историю «Троицы» Рублёва:

«Коротко про восторженные ликования суверенно православных о том, что она де возвращается в родную гавань. А злые и глупые секулярные музейщики ничего не понимают в делах духовных и не хотят выпускать модную святыню из цепких лап.

Милые мои, напомните, пожалуйста, как именно русский православный люд чтил, хранил и ценил эту икону в своей истории?

Наверное, к ней — центральной святыне русской культуры — часто приезжали помолиться цари и выдающиеся военачальники? А ещё сотни паломников из сословий помельче?

Художники из Академии Художеств учились у неё пропорциям и плавности линий?

Наследие Рублёва столетиями хранилось и осмыслялось Русской Церковью, породив уникальное иконографическое направление?

Увы. Нет, нет и нет.

Рублёвская «Троица» вскоре после создания была замазана Церковью. Закрашена сверху четырьмя «поновлениями», которые практически не оставили на поверхности и следа от первоначального образа. Потом она почернела от времени и храмовой копоти так, что на доске вообще сложно было что-то разглядеть. И в довесок ко всему годами была закована в железный оклад.

Ни одного упоминания в церковных документах о том, что Рублёвская «Троица» обладает особой художественной ценностью, у нас нет. Никакой иконописной школы на её основе Русская Церковь из себя не породила. Верхом культурных амбиций Русской Церкви 17-18 века были лубочные комиксы Семёна Ушакова и его учеников.

Профессора Академии Художеств сами в качестве халтуры клепали иконы на продажу (занимался этим, например, Карл Брюллов), а про Рублёва они если и слышали, то краем уха.

Рублёв пришёл в русскую культуру в 1904 году, когда «Троица» была расчищена музейным реставратором Василием Гурьяновым. Вернее, он начал этот процесс. Освобождение иконы, анализ её изначального образа и его консервация были закончены только в 1919 году.

Примерно в эти же годы на волне популярности импрессионизма древняя русская живопись стала обращать к себе внимание публики. Павел Флоренский (который современной Церкви не сказать, что б был сильно нужен) в своём «Иконостасе» ввёл Рублёвскую «Троицу» в пространство богословских смыслов.

То есть это всё ни разу не история про то, что музейщики когда-то забрали у верующих святыню.

Ровно наоборот: музейщики показали верующим ценность святыни, которой те обладали. Но на которую не обращали внимания. И ещё сто лет понадобилось на то, чтобы убедить этих верующих и примкнувших к ним захожан в этой ценности.

В убеждении этом большую роль сыграли художественные альбомы, открытки, тиражировавшиеся в СССР, и фильмы Тарковского.

Прямо как в известной сцене из фильма «Дьявол носит Прада»:

«На вас сегодня синий свитер этого оттенка только потому, что 30 лет назад в этой комнате люди, вроде нас, решили выпустить в продажу этот цвет в коллекции высокой моды. И за последующие годы он добрался до той барахолки, в которой вы его купили».

Увы ещё раз. Русская Церковь сегодня и все последние десятилетия — это в основном барахолка, которая массово торгует иконным ширпотребом.

Я, разумеется, имею в виду комбинат Софрино. Который миллионными тиражами выпускает кичёвые образы на бумаге из фольги.

Собственно, сложно представить больший вред для развития и формирования вкуса к иконам у православных, чем нанесло Софрино и церковные лавки при храмах, вынужденные продавать их продукцию.

И вот теперь, толпам обрядоверующих пытаются всучить «Троицу» Рублёва как некий фетиш и трофей. Спасённый у недалёких интеллигентов. Всучить вопреки базовым положениям догмата об иконопочитании.

Ну что ж. Кого Господь хочет наказать, того лишает разума».

«Троица» - такой же символ российского авангарда, что и «Чёрный квадрат»

Журналист Мария Штерн подтверждает эту мысль:

«Давайте говорить так: икона Андрея Рублëва «Троица», разумеется никакого вообще отношения к РПЦ не имеет.

Это произведение русской (советской) культуры первой половины 20 века, обретшее бытие – то есть, признанное именно произведением искусства и отреставрированное в 1910-х — 1930-х годах.

Иконы Рублëва, как и древнерусское искусство в целом — это, в общем-то, российский модернизм и авангард.

И нет ничего удивительного, что режим, сделавший эти слова ругательными, пытается древнерусское искусство уничтожить. Это — предельно закономерно».

Историк Андрей Шуман, со своей стороны, развивает ее:

«…Действительно, российский авангард (не путать с русским) радикально переосмыслил академическую традицию живописи и открыл для себя древнерусскую традицию иконы как форму авангарда. Ряд художников открыто работали в традиции кубистического переосмысления иконописи -- Рерих, Петров-Водкин, Шагал, прежде всего. Флоренский кубистически разложил и перспективу, и цветоведение икон.

В общем, действительно, иконы становятся частью эстетики авангарда, причём неотъемлемой.

Российский авангард, который не успел удрать в Париж, закончил свои дни в СССР печально.

Но Хрущевская оттепель не только вызвала к жизни новый авангард, но и реанимировала эстетическое восприятие икон. «Андрей Рублев» (1966) Тарковского - это авангард советского кино и это воскрешение темы икон. И лучшая реклама «Троицы» Рублева. В 1960-х, как видим, уже советский авангард вернул эстетическую ценность иконам.

Однако шестидесятников также задавили. Но в подпольном авангарде 1970-х -- первой половины 1980-х эстетизацию икон сумели сохранить. Хороший пример -- Исачев и его работа «Пророк». Она на фото.

В середине 1990-х какой-то авангард еще был. Но с конца нулевых появляется интересный тренд в российском искусстве -- псевдосоветская эстетика. Это совершенно новая форма. Она не совместима с авангардом. И она становится господствующей. И она вновь очень далека от эстетики икон.

Upd. «Троица» Рублева -- один из символов российского авангарда. Наравне с «Чёрным квадратом».