Юлия Сунцова
Сделка по продаже только что родившейся дочери была назначена на понедельник, 15 мая, в кафе в здании торгового центра на севере Москвы.
На встречу с покупательницей мать пришла с двумя родственницами. Все трое женщин сбыт младенца полностью поддержали. Задуманное было бы доведено до конца, и деньги за «человекотовар» упали бы на карту, если бы не вмешательство оперативных служб.
Изначально за дочь просили больше, но в процессе сторговались до 60 тысяч рублей. Реальных покупателей – семью, которая мечтала о ребенке, успели подменить сотрудницей полиции, действовавшей в рамках оперативного эксперимента.
Подозреваемым в торговле ребенком женщинам - сорок шесть, тридцать девять и тридцать лет. Задержали их сразу же после передачи денег.
Далее, как видим по кадрам оперативной съемки, в кафе входит группа оперативного реагирования в штатском, и навсегда забирает малыша из рук мамы. Новорожденная девочка сейчас - на обследовании в специализированном медучреждении.
Доследственную проверку начал Тимирязевский межрайонный следственный отдел СУ по САО ГСК Следственного комитета России по г. Москве.
«Следователями столичного Следственного комитета проводится комплекс проверочных мероприятий, направленных на установление полной картины произошедшего. Следователи опрашивают очевидцев, изучаются записи камер видеонаблюдения. Решается вопрос о возбуждении уголовного дела», - сообщает пресс-служба ведомства.
О торговле детьми в России спецкор «Новых Известий» поговорила с представителем движения «Альтернатива». Волонтерская организация борется со всеми видами современного рабства в стране и за ее пределами.
- «НИ»: Откуда торговцы берут новорожденных детей?
- Арина Н.: Давайте оговоримся сразу, что полной картины по торговле детьми в России не существует - ни у нас, ни у правоохранительных органов. Это страшное явление сложно выявлять и фиксировать, еще сложнее доказывать. Но, исходя из практики, с которой сталкиваемся мы – чаще всего эти женщины сами этих детей и рожают. Это их собственные дети. Сами рожают, сами продают.
Никакого склада с детьми, откуда можно было бы по заявкам забрать товар оптом, конечно же, не существует.
При этом, у многих сложилось навеянное стереотипами впечатление – детей в России продают приезжие, выходцы из Средней Азии, мигранты. Это не так или не всегда так. Последние примеры – продавали гражданки России. Из Москвы, Казани, Дагестана, была одна женщина из Екатеринбурга (она родом из Киргизии, но на Урале жила уже много лет). Так что никакой этнической предрасположенности нет.
- «НИ»: На мотивах хотелось бы остановиться. У каждой женщины, продающей детей, своя уникальная история или вы отмечаете для себя общие моменты?
- Арина Н. : Мотив всегда один – НАЖИВА. Желание получить вознаграждение. И нежелательная беременность, пожалуй. Женщины часто уже имеют своих детей, иногда даже растят их в полных семьях с мужьями и вот от последнего родившегося почему-то решают избавиться. Но среди торговок детьми не только зрелые женщины, есть и совсем молодые. Если рисовать возрастной потрет – это любой детородный возраст.
Далеко не всегда мотив - это беспросветная и безысходная нищета. В случае с матерью из Дагестана, например, в ходе следствия вскрыли переписку - женщина делилась с сестрой, что на вырученную сумму хочет купить дорогие брендовые вещи.
Многих детей продают матери – представительницы древнейшей профессии. Для них включается дополнительный мотив – просто избавиться от нежеланного ребенка.
- «НИ»: Вы понимаете что-то про ценообразование? Собственный ребенок за 60 тысяч рублей. Я даже не знаю, с какой стороны тут вставить про мораль.
- Арина Н.: Изначально суммы выставляются другие, в несколько раз выше. Потом торгуются до 60 тысяч, до 100 тысяч. Вопрос не в том, что для кого-то и эти деньги очень большие. Вопрос просто в получении денег - любых и как можно скорее. Мораль у них такая – всяко лучше, чем на помойку. При этом при задержании у всех женщин всегда такие душещипательные истории. О жизненных сложностях, о финансовых невзгодах или не совместимых с жизнью проблемах со здоровьем, о потере кормильца и прочее. Но в результате проверок выясняется, что величина проблем, с которыми эти женщины столкнулись, сильно преувеличена.
- «НИ»: Где и как матери-продавщицы находят покупателей?
- Арина Н.: Чаще всего это сарафанное радио. Через знакомых знакомых узнали, что есть некая пара, которая хотела бы усыновить детей.
Но сталкиваемся мы и с группами в соцсетях, где продавщицы сами выкладывают объявления – vkontakte, например.
- «НИ»: Как опознать эти объявления, есть специальный шифр?
- Критериев чётких не существует. Группы вообще могут быть самые разнообразные. От посвященных беременности и родам и материнству до групп, где обсуждают бюрократические заморочки по усыновлению детей и оформлению опекунства. И до трансплантации органов, и до барахолок по продаже детских вещей. Это не то, чтобы один какой-то закрытый и узкоспециализированный чат.
Кто-то маскируется под поиск типа няни. Кто-то просто без приветственного слова вбрасывает пост с детальным описанием малыша, и те, кто хотят усыновить ребенка, понимают, о чем речь. Кто поглупее, пишет прямо: ситуация такая-то, ребенок такой-то – ХОЧУ ОТДАТЬ.
- «НИ»: Вычленение таких объявлений – сложная задача для правоохранителей?
- Арина Н.: Здесь сложность конкретно для правоохранителей даже не в том, что тяжко находить такие объявления (хотя действительно тяжко). Перед полицией просто НЕ СТОИТ ТАКАЯ ЗАДАЧА. Полиция может включаться в процесс по факту передачи денег, по факту состоявшейся продажи. Кто-то ведь может состоять в группе, чате, даже озвучить намерение продать – но далеко не все дойдут до конца.
Если задерживать человека раньше передачи денег – возникают колоссальные сложности с доказыванием факта продажи в суде.
Более того, при необоснованном вхождении в контрольную закупку полицейских можно обвинить в провокации.
- «НИ»: Получается, что правоохранители сами стимулируют продажу детей.
- Арина Н.: Да, а бедная-то мать, может, до последнего сомневалась и не решалась, но подстегнули.
В такой категории дел, в доказывании торговли людьми, нельзя разрешать широкое применение такого метода оперативно-разыскной деятельности как «контрольная закупка». Сами понимаете, что будет.
Но и даже после передачи денег доказать торговлю людьми крайне сложно. Женщина может оправдываться: «А с чего вы взяли, что я насовсем отдала? Я на время отдала. Нашла добрых людей, которые позаботятся, пока я временно неспособная. Передала им денежки на содержание. Сейчас у меня сложные жизненные обстоятельства, но потом ребеночка заберу. Домам малютки не доверяю».
Семьи, которые покупают ребенка, следователям – не помощники и не союзники. Во-первых, они сильно заинтересованы в том же исходе, который планировался матерью-продавщицей. Во-вторых, тоже непосредственные участники преступного деяния - торговли людьми.
- «НИ»: Получается, что пресечение торговли людьми у нас во многом - в руках самой общественности?
- Арина Н.: Да. Волонтеры играют здесь очень важную роль. Люди, добровольцы, которые подозревают намечающуюся продажу – обращаются к нам или в полицию. Мы до обращения в полицию всегда выходим на продавцов. Выясняем, насколько они понимают, на что идут. Некоторые женщины, редко, но, бывает, не понимают, что преступают уголовный кодекс. Мы пытаемся также выяснить мотивы, побеседовать, отговорить. Только если намерение у женщины твёрдое и неискоренимое, передаем информацию в полицию. Далее полиция отрабатывает уже по своей части. Уже говорили о том, что собрать состоятельную картину с совокупностью доказательств, достаточную для возбуждения уголовного дела – очень сложно.
- «НИ»: На встречу в московском кафе позавчера мать пришла со своими родственницами. Чувства матери, когда появляется нежеланный ребенок, допустим, еще можно как-то понять. Но то, что по сути вся женская половина семьи, бабушки, мамы, сёстры, подсказывают младшенькой такой выход из сложной жизненной ситуации – в голове не укладывается.
- Ситуация - ну как есть!.. Дано. Женщины в большинстве своём понимают, что идут на преступление. Просто хотят в такой момент, чтоб рядом была группа поддержки. Родственники поддерживают.
- «НИ»: В конце марта этого года в Подмосковье за продажу нескольких новорожденных за границу задержали Наргиз Хамидову. Это был рецидив. Тремя годами ранее ее уже судили за аналогичные действия. Что не так у нас с наказаниями по этой категории преступлений?
- Более того – мы не знаем, в 2020 году у нее был первый и единственный случай или на ее совести уже не один десяток детей? 46-летняя Наргиз Хамидова была сотрудницей фирмы по предоставлению услуг суррогатного материнства. И что-то мне подсказывает, что продажа детей в принципе могла быть ее основной обязанностью в этой конторе. А если эта работа приносила ей хороший доход и ничем другим она не хочет в жизни заниматься, ну, отсидит еще раз и снова выйдет на работу.
Женщины, с которыми мы сталкивались, в среднем отсиживали по 3-4 года. Субъективное отступление по теме. Наша пенитенциарная система разве направлена на исправление людей? Вот сидишь ты за решеткой, и что? В какой момент к тебе вдруг должно прийти осознание ценности детей? Отчего?
- «НИ»: Какова судьба детей, изымаемых при их купле-продаже?
- Их забирают органы опеки. Проверяют состояние здоровья. Первоочередной вопрос встает – есть ли отец? Бабушки, дедушки? Готовы ли они забрать ребенка? Бывает так, что и готовы. Если близких родственников, готовых забрать малыша, не находится, ребенок попадает в Дом малютки. Потом в детский дом.
- «НИ»: Критики спросят – а по существу, что плохого? Мать пристраивает нежеланного ребенка в семью. Вот есть готовая приемная семья. Пара бездетная - давно мечтают о своем ребенке. Такие точно будут любить. Теперь же, после вмешательства оперативников, ребёнок, возможно, всю жизнь проведет в детдоме. Разве для ребёнка это лучший исход?
- Арина Н.: Случаи, когда семья действительно хочет взять ребёнка и идёт его покупать – очень экзотические. Обычно ищут по детдомам. Можно, конечно, представить себе крайнюю степень отчаяния от взаимодействия с российским институтом усыновления. Но это и правда экзотика. В позавчерашнем случае приемные родители, и правда, были реальными. Но именно они сдали продавщицу в полицию. Вероятно, шли переговоры об удочерении этой девочки - через попадание в детский дом. Но мать внезапно «выписала чек». Проблема в том, что купленных детей нельзя легализовать. Как им потом сделать документы? Кто будут его родители и как это доказывать? Каким образом будет осуществляться в таком случае медобслуживание и образование? В свидетельстве о рождении всегда стоят данные матери, которая родила. Каким образом без взаимодействия в госорганами там появится другая мать? Никаким.
ГРОМКИЕ СЛУЧАИ ТОРГОВЛИ ДЕТЬМИ ЗА ПОСЛЕДНИЕ ТРИ ГОДА
Торговля ДЕТЬМИ – не такое уж редкое явление в России. За год выявляют несколько случаев, в основном силами волонтеров. ПОЛНОЙ СТАТИСТИКИ НЕТ, поскольку общественность узнает только о событиях, доказанных на следствии и в суде. А осуществить такой подвиг крайне сложно, отмечают правозащитники. Вполне возможно, чтобы приблизиться к пониманию реального числа сделок по продаже детей, официальную статистику нужно умножать, икс-два и более.
В августе 2022 года в Екатеринбурге при попытке продать своего семилетнего сына задержали 36-летнюю Наргиз Айтматову. Женщина привела ребенка в ТЦ «Карнавал», чтобы передать впервые увиденным людям. Ребенка она оценила в 300 тысяч рублей. Покупатели нашлись через соцсеть – сработало объявление в группе, посвященной поиску органов для трансплантации. Во время допроса Наргиз сказала, что на продажу ребенка решилась из-за финансовых проблем. Позже выяснилось, что семья жила в достатке, но деньги у женщины постоянно вымогали ее родственники. Муж Айтматовой ничего не подозревал о ее планах. Подсудимая признала вину. Судмедэкспертиза подтвердила вменяемость. За совершенное женщина была приговорена к пяти годам колонии.
В июле 2022 года в Дагестане 33-летняя женщина продала своего новорожденного ребенка в незнакомую семью. На вырученные 100 тысяч она планировала сделать себе пластическую операцию (ринопластику). Еще будучи беременной женщина задумала оставить младенца в роддоме, но соседка предложила отдать ребенка своим знакомым, которые хотели удочерить малыша. Будущие родители дали беременной аванс в 20 тысяч на личные расходы, а после родов забрали ребенка себе.
Когда младенец заболел и попал в больницу, приемные родители поняли, что им требуются документы на ребенка. С этим вопросом они обратились к биологической матери, но та запросила еще 100 тысяч рублей. При получении выкупа биологическую мать, приемных родителей и соседку задержала полиция.
В ноябре 2021 года из Казани на сделку в Москву выехала 26-летняя Эвелина Фадеева. Новорожденного сына она оценила в 100 тысяч рублей. Объявление о продаже младенца она разместила в социальной сети, и когда будущие родители отозвались, озвучила ценник. Сделку в одном из номеров хостела прервали сотрудники полиции.
В ходе следствия выяснилось, что мать женщины (бабушка ребенка) была в курсе готовящейся продажи, а отец ребенка, узнав о беременности, предложил оставить малыша на помойке.
Летом 2021 года в Зеленодольске (Татарстан) также задержали женщину, которая поставила продажу младенцев на поток. Родившихся от суррогатных матерей детей при помощи коррупционных связей в ЗАГСе она легализовывала и продавала на Филиппины. За семь лет с января 2011 по декабрь 2018 года в направлении Юго-Восточной Азии было вывезено не менее 8 новорожденных из России.
В движении «Альтернатива» объясняют, что далеко не всегда новорожденных детей покупают из родительских чувств. Часто грудничков ждет участь атрибутов на руках у попрошаек. Если такой ребенок выживает и подрастает, его подкидывают в детский дом. В Москве грудничков в качестве атрибута покупают в среднем за 300-500 тысяч рублей.
В марте 2020 года стало известно о торговле детьми в Красноярске. Пять сотрудников центра по сопровождению суррогатного материнства «Дидилия» отправили семерых малообеспеченных гражданок России в Королевство Камбоджа, где они вынашивали и продавали новорожденных «за комиссию».